Виктория Скляр
Жемчужина темного дракона
Любовь – это единственное, чем
она еще не болела.
Амели.
Первая глава
Порывистый ветер развевал мои
распущенные волосы, отчего пряди хлестко били по лицу, но я не
обращала на это внимание. Вздохнув полной грудью чуть морозный,
свежий воздух, почувствовала, как боль и тоска железными тисками
сдавили сердце, не позволяя дышать.
– Ты в порядке, милая? – тихим
голосом спросил мой кузен Эрик, положив руку мне на плечо и чуть
сжимая. Его голос доносился до меня, словно из далекой пещеры, чуть
приглушенным эхо, отраженный от тысячи стен.
– Да, все нормально, – кратко
кивнула, сжимая в пальцах небольшой, красивый букет полевых цветов.
– Я рада, что ты здесь со мной, – я благодарно улыбнулась парню,
удостоившись в ответ кривой ухмылки, которая была обязательной для
его тонких губ.
– А где еще мне быть, Коралина? –
нахмурился кузен, теряя всю веселость, которая у него имелась.
Сегодня была десятая годовщина со дня
смерти моих родителей и еще сорока двух жителей нашей усадьбы.
Вздрогнув от воспоминаний, промелькнувших в голове чередой
кровавых, скорбных моментов, я с силой зажмурила глаза и потрясла
головой.
Каждый год я приезжала в свой родной
дом, иногда с дядей, но чаще именно с Эриком, потому что он стал
моей единственной опорой и поддержкой после тех ужасающих,
трагичных событий, унесших столько жизней и позволивших выжить лишь
мне одной. Десять лет назад наша усадьба была уничтожена магической
хворью, которая не щадила никого – ни живых, ни полуживых, ни
взрослых, ни детей, ни даже животных. Все они стали жертвами этих
событий, которые наша история именовала не иначе как: «Черная
неделя».
От моего дома не осталось ничего,
кроме пепла и углей. И теперь, приходя на могилы своих близких, я
задавалась лишь одним вопросом: «Почему выжила именно я?».
После гибели родителей, хворь
оставила мне вечное напоминание об этих событиях – уродливый шрам в
форме месяца на левой стороне лица, прямо рядом с глазом. И
медальон, подаренный мамой в день моего двенадцатого дня
рождения.
Мы с Эриком по уже привычной традиции
направились вдоль поляны, по вымощенной крупными булыжниками тропе,
неся с собой обычные уже угощения мертвецам – рисовые пирожки,
фасолевый пирог и бутылку эльфийского вина.
Оправив свое синее, в пол простое
платье, я подошла к сорока четырем надгробным плитам, что выросли
на небольшой полянке, словно грибы после дождя.
