Читать Край Солнца - Светлана Бондарь

То, что мы знаем, – ограниченно.

А что не знаем – бесконечно.

Апулей

Войти в историю можно по-разному.

Кто-то идёт в поход и завоёвывает весь мир (прости, Чингисхан, ну, почти весь).

Кто-то идёт в храм, предварительно захватив с собой огоньку (пламенный привет Герострату!).

А кто-то идёт в музей.

Просто и честно: покупает билет – и идёт в музей, с его гулкими залами, блестящими витринами и торжественными смотрительницами…

И вот этот сообразительный «кто-то» с любопытством тянется к стеклу – за ним буйствует и наивной бирюзой, и хищным золотом, и суровой сталью старинный сарматский нож.

С ножа взгляд соскальзывает на жреческую корону из чистейшего золота (ах, сколь роскошна была в то время мода!)…

Затем этот внимательный взгляд медленно проходится по ветвистому железному жезлу…

И останавливается на центральной витрине, по-особому ярко освещённой, где на зелёном бархате лежит медальон.

Золотой медальон.

Круглый. С изображением человеческой головы. «Детские» лучики солнца по краю.

И – всё.

И вроде нет в нём ничего особенного.

Но… какая-то неведомая сила влечёт, зовёт, манит. Не отпускает. Не даёт отвести глаз.

Этот завораживающий золотой гипноз длится, длится, длится… Вечность!

Внезапный – резкий и мощный, как взрыв – удар разносит витрину вдребезги!

Рука, разбившая стекло, по-хозяйски сгребает солнечный амулет с музейного бархата.

Девушка-сарматка в древнем воинском облачении вдевает в ушко медальона кожаный шнурок и вешает себе на шею.

Лица её не видно, но величавая осанка и уверенные неторопливые движения юной воительницы говорят о силе её характера и о серьёзности намерений.

Так и не обернувшись, загадочная взломщица неторопливо уходит в глубь музейного зала, оставив на полу небольшой искрящийся холмик – осколки разбитой витрины…

Который через несколько мгновений привычным движением сметает в совок стареньким щербатым веничком музейная бабушка-уборщица. Под привычно-будничное ворчание: «Нет, ну что за люди такие!.. Придут, вот это вот… Наследят… А ты потом разбирайся…» – она отправляет стеклянное крошево в стоящее рядом ведёрко.

Закончив уборку, бабуля придирчиво озирается и, подслеповато щурясь, для порядка широко проводит веником прямо у нас перед глазами, как будто по объективу кинокамеры…

Приснится же!

Придушённо вскрикнув, Алька вскочила на кровати. Она была похожа сейчас на испуганного ёжика – модные разноцветные пёрышки волос иголками торчали в разные стороны, глаза широко распахнуты.