Читать Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов

Габсбургам пришлось на протяжении очень долгого времени – с начала XVI столетия вплоть до окончания Первой мировой войны – управлять конгломератом земель, населенных народами, принадлежащими к разным языковым группам – германской, романской, славянской, финно-угорской – и обладающими во многом несхожими культурами. Конечно, подобное разнообразие существовало, например, и в царской России, не говоря уже о британской и французской колониальных империях. Однако во владениях Габсбургов, в отличие от империй колониальных, никогда не было метрополии, и в отличие от империй континентальных, в частности России, – даже преобладающего, государствообразующего этноса. Воплощением метрополии, единственным центром власти здесь являлась именно династия, и преданность ей на протяжении многих столетий буквально заменяла подданным Габсбургов национальную принадлежность. Быть австрийцем при Габсбургах означало быть своеобразным центральноевропейским космополитом. Габсбургским императорам служили выдающиеся государственные деятели и полководцы, представлявшие самые разные народы. Можно назвать хотя бы немцев Тилли, Шварценберга и Меттерниха, чехов (если не по языку и культуре, то хотя бы по происхождению) Валленштейна, Кауница и Радецкого, итальянцев Гаттинару и Евгения Савойского, хорватов Елачича и Бороевича, венгров Тису и Андраши, поляков Седльницкого и Голуховского и многих других.

Сами Габсбурги никогда не забывали о своем германском происхождении; известна фраза императора Франца Иосифа: «Я – немецкий князь». Но большинство из них было чуждо политике германизации, стремлению привести своих подданных к общему немецкому знаменателю. (Исключение составляют отдельные исторические эпизоды – например, усиленная германизация и католизация чешских земель после поражения местных протестантов в

1620 году в битве у Белой Горы). Даже «просвещенный деспот» Иосиф II, самый рьяный германизатор из всех габсбургских монархов, рассматривал немецкий язык в качестве средства укрепления государственного единства, но не подчинения остальных народов империи немецкому меньшинству. Однако объективно германизаторские усилия короны противоречили начавшемуся в конце XVIII века подъему национального самосознания славянских, итальянских, венгерских подданных империи, а потому эти усилия не только не увенчались успехом, но и привели к обострению межнациональных противоречий, в конечном же итоге – к краху империи. Тем не менее уникален сам факт многовекового правления одной династии в столь разнообразных по национальному составу землях, не говоря уже о социальных, экономических, даже климатических различиях между разными регионами империи.