— Ну да ну ёп твою мать! ‒ тихо ругался я, на бегу скидывая
куртку и запихивая её в рюкзак.
Причина моего негодования была проста как лом и стара как дерьмо
мамонта: я опаздывал на пары в первый же день учёбы. А всё почему?
А всё потому, что кое-кто не умеет думать наперёд, вместо того,
чтобы палить видосики на ютубе до трёх ночи. И всё, вроде,
начиналось пристойно. Пара обзоров на анимешки, пара видосиков о
долбоебизме самодельщиков, десяток ещё каких-то рандомных
видео-поделий, и вот уже полтретьего ночи, а я с интересом изучаю
изготовление кронштейнов на самодельном токарном станке индуса,
который тот сделал из говна и палок.
Да ещё и маршрутка четыреста девятая задержалась по пути к
универу, потому что какой-то мудак на мерсе решил проверить
советский автопром на прочность. Проиграл, конечно, но мне-то от
этого не легче. Пробка получилась такая, что быстрее было бы
добежать до места ножками.
Но хер с ним, с утром этим. Главное, что я таки добрался до
нашего учебного корпуса. Осталось только до аудитории
добраться.
— Так, ‒ я внимательно посмотрел на крайнюю дверь. ‒ Это двести
восьмой. А справа двести десятый. А напротив двести семнадцатый. И
номеров меньше в этом коридоре просто нет. Вопрос: где двести
шестой кабинет? ‒ я подошёл к стене, которой оканчивался коридор с
злополучной двести восьмой дверью, и посмотрел в окно. ‒
Красиво.
За окном с высоты второго этажа открывался вид на студенческий
сквер, где вовсю сбрасывали листву деревья и кусты. Люблю я это
время года, что сказать.
— Однако вопрос актуален как никогда, ‒ кивнул я сам себе и
пошёл дёргать за все подряд ручки дверей в надежде наткнуться на
живых ЗНАЮЩИХ людей.
Повезло мне только на пятой попытке и дверь двести
хер-знает-какого кабинета открылась. И в кабинете даже кто-то был!
Я уже собрался прыгать от счастья, когда вбитые природой рефлексы
дёрнули меня в сторону. А мимо головы в слоу мо пролетала блестящая
бордовая электрогитара. Я успел вдоволь насладиться своим
отражением с перекошенной рожей, прежде чем дека ушла из поля
зрения и с мощным (и довольно мелодичным) грохотом врезалась в
бетонный пол.
— Какого хуя?! ‒ посмотрел я на блондинку, которая невозмутимо
выдернула гитару из потрескавшегося пола и уже примеривалась для
второго удара.
— Промахнулась, прости. Сейчас попаду.
