— Ы-ы-ых! — только и сказала я, когда
открыла глаза и вместо беленого потолка увидела перед собой хитро
прищуренные желтые глаза с вертикальными зрачками.
В последнее время у меня появились
тревожные сны. Неконкретные, плохо запоминающиеся, но оставляющие
после себя необъяснимое беспокойство. Наверное, это события
последних месяцев сказались. Испытание, подземелье, нежить, встреча
с мроном, будь он неладен… Неудивительно, что, увидев перед собой
наглую усатую морду, я инстинктивно отшатнулась. И лишь через пару
мгновений до меня дошло, что «морда» принадлежит не
дикарю-полукровке из моих снов, а обычной серой кошке, которая с
чего-то взяла моду будить меня по утрам.
— Тьфу на тебя. Кыш! — выдохнула я,
спихивая с себя Злюку. Но та ловко увернулась и с чрезвычайно
довольным видом спрыгнула на пол.
Вот ведь вредина! Увязалась за нами,
понимаешь ли, из самого Рино. Юркнула в портал. Господина ректора,
заявившего, что животным в академии не место, свирепо обшипела.
Ларуна, собравшегося взять ее за шкирку, больно цапнула. Потом
сбежала. Пока мы были в изоляторе, где-то искусно пряталась. Но три
дня назад внезапно нашлась. Каким-то образом пробралась в общагу.
Нахально залезла в нашу комнату. Без спроса оккупировала
подоконник. А теперь вон чего удумала — пугать спозаранку ни в чем
не повинных колдуний, которым до начала занятий осталось больше
полутора часов!
С трудом успокоив захолонувшее
сердце, я села и, пригладив торчащие дыбом волосы, оглядела
преобразившуюся комнату.
После возвращения в академию мы с
ребятами провели перепланировку, так что спальня у нас теперь стала
общей. Причем кровати сдвинули не только мы с Ником — Ланка в конце
концов тоже признала, что ей без нас неуютно. А после Рино
потребность быть вместе стала настолько сильной, что мы физически
не могли друг от друга оторваться. Казалось, если кто-то отдалялся,
то из жизни остальных словно вырезали огромный кусок. В душе
образовывалась пугающая пустота. И ее хотелось поскорее заполнить,
любыми способами закрыть ту брешь, которая образовывалась в нас
вместе с расставанием.
Как результат, по возвращении из
изолятора мы переехали жить в одну комнату. В мою, так как она была
самой просторной. Поэтому сейчас слева от меня самозабвенно дрых на
пузе Ник, которого мы совместными усилиями все-таки заставили
надевать на ночь хотя бы штаны. А справа тихонько посапывала Ланка,
которой, в отличие от Линнеля, требовалось совсем немного места и
которая, в отличие от него же, никогда не порывалась залезать на
чужую территорию.
