Пролог
Полуденное солнце жгло землю и всех,
кто имел несчастье на ней находиться, не щадя и небольшого города,
в котором, несмотря на изнуряющий зной, тем не менее кипела жизнь.
Горожане привыкли к климату, способному убить тех, кто был родом из
более благоприятных краев. По улицам неспешно, чтобы не вспотеть и
не потерять драгоценную влагу, ходили взрослые люди, а дети,
занятые своими важными делами и играми, носились друг за другом с
такой скоростью, что создавали ветер в затхлом воздухе поселения,
пойманном в ловушку высокими стенами. Что делать, если с рождения
живешь в пустыне? Волей-неволей привыкаешь к погоде, при которой на
любом металлическом предмете, оставленном без покрова
благословленной тени, можно приготовить себе обед.
Неожиданно стайка подростков
испуганно брызнула в разные стороны, отскочив от высокой,
закутанной в светлый плащ фигуры и едва не налетев на зазевавшегося
прохожего. Так, будто капли воды в кузне упали на раскаленную в
горне заготовку.
– Папа, папа! – Маленький
мальчик, один из сорванцов, которые играли на улице, дергал
стражника за край форменного одеяния. – А это альф? А это
правда он? А он колдун? А куда он пошел?
– Эльф, сынок, – поправил
отпрыска хранитель городского спокойствия, вся работа которого по
случаю светлого времени суток сводилась к бравированию на
перекрестке двух улиц. – Мог бы уже запомнить: эта остроухая
нелюдь теперь с нами по соседству живет и часто под окнами
мелькает. И не мешай мне. Я на службе.
– Ну, па-а-па-а… – заканючил
ребенок.
– Ох, ладно, – вздохнул родитель
и опасливо оглянулся в поисках начальства, которое могло бы
устроить ему выволочку. – Только быстро, чего тебе?
Малыш растерялся: выбрать что-то из
вороха сплетен, услышанных им от сверстников или взрослых,
оказалось сложно. Да и мыслительная деятельность в его возрасте
тоже не самое привычное занятие.
– А они правда никогда не
промахиваются? – брякнул он наконец первое, что пришло на
ум.
– Правда, сынок, – вздохнул
стражник, однажды своими глазами видевший действие магического
оружия эльфов.
Он тогда стоял на посту у городских
ворот, а на пару остроухих, спешивших по делам в город, напал
шакал, не иначе как больной бешенством. Человек не очень понял, что
случилось, внезапный грохот близкого грома порядком его напугал, но
зато потом вместе с сослуживцами он долго рассматривал труп
животного, пробитый едва ли не насквозь в десятке мест сразу. Да и
земля вокруг шакала была как будто истыкана острым мечом. Промазать
из оружия, которое посылает такое количество невидимых стрел,
оказалось действительно почти невозможно. А еще ему запали в память
слова одного из перворожденных, обращенные к своему сородичу:
«М-да, Серег, переборщил наш Кулибин с калибром, бедного Тузика как
грелку порвало».
