«Этот город называется Москва…
Эта улочка как ниточка узка…
Эта комната бочонок о два дна…
И сюда приходит женщина одна…»
Даша.
- Не справилась ты с нашей работой, Толкушкина, не справилась…
Не потянула… - маленькие глазки Пал Петровича смотрят так
укоризненно, как будто я не справилась как минимум с пилотированием
космического корабля.
- Не справилась… - покаянно потупилась я.
- А ведь говорил я тебе, Толкушкина, иди в контору, бумажки
перекладывать. И место было. А теперь что, освобождай койко-место и
скатертью тебе дорога, Толкушкина.
- Пал Петрович, я не могу прям счас освободить… Мне до института
жить негде будет…
- А я здесь при чём? У нас не бесплатная гостиница. У нас,
Толкушкина, общежитие, предназначенное для проживания работников
нашего комбината. Нашего комбината, Толкушкина, прошу заметить.
- Ну, Паал Петрович, - ною я, - ну, пожаалуйста, можно я поживу,
пока Вы на моё место не возьмёте?
- Нельзя, Толкушкина, нельзя. Три дня, всё что могу тебе дать. И
то, это я тебе навстречу иду. Можно сказать, служебное преступление
совершаю. Всё. Счастливо.
- До свиданья, Пал Петрович.
Вот блин, а. И где я эти две недели жить буду? Пал Петровичу
хорошо. Он ещё в советское время квартиру в Москве получил и живет
себе припеваючи. Хотя в своё время так же, как и я, из деревни
приехал.
Я, конечно, Пал Петровича подвела. Но кто знал-то, что работа в
этом домостроительном комбинате окажется ну совершенно невыносимой,
для меня, по крайней мере.
Знаете такие симпатичные панельные дома, выложенные такой
мелкой-мелкой плиточкой? Вы, наверное, думаете, эта плиточка
автоматами на эти панельки клеится? Я вот раньше именно так и
думала.
Оказалось, нет. Каждая такая малюсенькая плиточка клеится
вручную, и работать приходится в пыли и дикой жаре. Такую работу
мало кто потянет. Вот и я не потянула.
Сначала-то всё складывалось просто замечательно… Как это и
всегда бывает, когда потом не замечательно.
На этот домостроительный комбинат требовались рабочие. Зарплата
за эту плиточку стояла, на мой взгляд, просто бешеная. Да ещё и
общежитие давали. И работать два через два. Что ещё надо-то
девушке, из глухой сибирской деревеньки приехавшей, что? Вот и я
думала, что ничего.
Ну, это я тогда так думала. Хотя Пал Петрович предупреждал, что
работа тяжёлая и брать меня не хотел. Но я решила, что за такие
деньги поработать можно. Уговорила-таки, клялась и божилась, что я
из деревни и любую работу потяну.
