Глава 1
— Итак, ответчица, вы настаиваете на том, что истец
проявил к вам неуважение, выраженное в… хм… цитирую «наглом лАпании, куда только руки блудливые дотянулись»?
— Да, — скромно ответствовала ответчица, то есть я.
Судья устало посмотрел на меня поверх пенсне. Все
знали, что у господина Тротта проблемы с желчью и что он очень не любит ведьм.
А еще, что именно отец того наглеца, который сейчас гордо восседал в первом
ряду, бросая на меня убийственные взгляды через плечо, рекомендовал господина
Тротта на тепленькое местечко судьи.
Истцом был сын графа До Фелье, молодой, но уже
побитый жизнью виконт Фердинанд. Я проклинала тот день, когда он забрел в мою
лавку за средством от похмелья и положил на меня глаз.
Заседание затянулось, и я с тоской предчувствовала,
чем кончится дело. Графский сынок просверлил во мне дыру взглядом из-под
напудренного парика, лицо судьи налилось насыщенным желто-зеленым, а тройка
горожан в углу (самого что ни есть забулдыжного вида) судя по мечтательным физиономиям,
готовилась свидетельствовать. Против меня, разумеется.
Я не была знакома ни с одним из них. Какая разница?
Им явно хорошо заплатили, и мыслями они уже смачивали пересушенные глотки элем
в местном трактире через площадь от суда.
Лорд-протектор нашего городка требовал, чтобы в нем
каждый год, как по часам, вскрывались и расследовались случаи употребления
ведьминской магии. Видимо, зря я, зельевар в третьем поколении, работающий на
благо общества, считала себя полезной городу – мной и моей лавкой пожертвовали
ради отчетности.
— Как именно произошло… хм… приставание, фра Филрич?
— Происходило, — уточнила я. — Господин виконт являлся
в мою лавку каждый божий день и требовал… неприличного… подтверждая требования…
действиями.
— Какими именно?
— Весьма нахальными, у меня остались синяки. Хотите
покажу?
Зал заволновался. Половина собравшихся (в основном,
мужская) требовала немедленно предъявить доказательства, вторая, женская,
категорично выступала против.
Однако я понимала, что подобный акт эксгибиционизма
мог быть расценен как оскорбление суда. Это только ухудшило бы мое положение.
Виконт, конечно, порадовался бы. Поэтому я продолжила сидеть, скромно сложив
ручки на коленях.
Судья дождался, пока шум уляжется, и заунывно
проговорил:
