Читать Нераспустившиеся цветы - Мария Назарова

Дети – цветы жизни. Они украшают наши будни и делают их ярче. Нельзя забывать и о том, что дети – это наше продолжение; поколение, которое сменит нас. От того, как мы его воспитаем, зависит будущее человечества. Дети – это цветы, которые требуют самой большой заботы, без нее будущее превратится в затоптанную клумбу.

Я хорошо помню себя ребенком, и во всех этих воспоминаниях я улыбаюсь. За это большое спасибо моим родителям – Назарову Михаилу Ивановичу, Назаровой Ирине Васильевне и старшему брату – Назарову Александру Михайловичу.

Все свое детство я верила в добрых волшебников, а когда выросла, познакомилась с настоящей феей, оберегающей часть подрастающей сейчас оранжереи. Она не летает на маленьких блестящих крылышках, не носит смешной остроугольной шляпы и даже не имеет волшебной палочки. У нее есть другое, более важное – доброе сердце. Мою знакомую зовут Надежда Первушина. Мне бы не хотелось прибегать при ее представлении к пафосным эпитетам и обзывать ее новомодными словами «общественный деятель» или же «член благотворительной организации». Я скажу проще: Надежда – это человек, благодаря которому сотни маленьких деток, оставшихся без родителей, чаще улыбаются, смеются и веселятся! Надежда организует праздники в детских домах и социально-реабилитационных центрах для детей.

Я поделилась с вами двумя примерами хранителей мира ребенка, но, к сожалению, в сказке под названием «Детство» есть еще и отрицательные персонажи. Они срывают цветы, даже не дав им возможности распуститься. Моя книга именно о таких цветах. Моя книга о детях, которые под влиянием жизненных обстоятельств стали взрослыми, еще не насладившись детством.

Основано на реальных событиях

Эта ночь необыкновенно ярко освещена тихим шепотом света золотистых куполов церкви, в которой сегодня особенно многолюдно. Возле алтаря, сияя богато расшитым одеянием, стоит батюшка, из его уст кисельными ручьями льются речи служения, подле него на ступенях распевает православные песни церковный хор, а где-то в глубине толпы, возле правого малого подсвечника вырисовывается маленький силуэт хрупкой девушки. Каждый год в рождественскую ночь она приходит в этот храм к самому началу службы и уходит только поутру. Ее голова покрыта тонким шелковым платком цвета спелой черешни, а в руках у нее неизменно две тонкие желтые свечки – за здоровье каждого из родителей. Неподалеку от девушки сверкают две маленькие фигурки, на которые она уже в третий раз невольно кидает свой взгляд. Ее глаза устремляются к подсвечнику, где, кротко подпевая молитвам, следит за свечами маленькая послушница этого храма – земной ангелок с самыми добрейшими глазами, которые когда-либо удавалось видеть девушке. За спиной малютки пристроился мальчуган лет семи, одетый по-современному и, очевидно, пришедший сюда с верующими родителями. Эти ребята, наверняка, давно знакомы, именно поэтому он уже в который раз пытается завязать разговор с вышеописанной послушницей, в ответ ее лицо озаряется кроткой и очень стеснительной улыбкой, значение которой невозможно понять – отчуждение ли это или обычная скромность… Его детское личико освещено любовью, на ее глаза падает лишь свет церковных свечей. Он смущенно почесывает лоб, предпринимая очередную попытку заговорить с ней, она же, бросая на него добрый взгляд, тихонько краснеет и нежно окрещает свой лобик священным знаком в такт церковной песне… Но вот слабые полупрозрачные лучи утреннего солнца уже начали падать на заснеженные купола. Служба закончилась, и мимо этих двоих проплыла взрослая пара. Женщина, очевидно являющаяся матерью мальчугана, молча повела его к выходу. Послушница же направилась к белоснежной лестнице, ведущей в одну из церковных комнат. Уходя она несколько раз обернулась в его сторону, и ее щеки заалели. Храм практически опустел, пора уже и наблюдавшей за ними девушке уходить домой, но она почему-то не торопится. Ее шаги рисуют плавную траекторию к тому самому подсвечнику, а губы шепчут тихую молитву. Она просит счастья. Не для себя. А для той маленькой девочки…