– Мистер Холмс, вам письмо!
– Письмо? От кого же?
– Я не знаю, на конверте нет обратного адреса.
– Что ж, давайте его сюда. Благодарю вас, миссис Хадсон… Интересно, от кого бы оно могло быть?
Экономка, шаркая туфлями, вышла.
– Ватсон, будьте любезны, передайте мне нож, только не закройте случайно страницу.
– Холмс, и когда вы избавитесь от привычки использовать в качестве закладок для книг совершенно для того неподходящие предметы – то лупа, то нож… Вспомните, как бедная миссис Хадсон, протирая пыль, наткнулась на заряженный револьвер, на который вы положили приоткрытый томик Монтеня.
– Ха-ха-ха! Теперь через дырку, простреленную миссис Хадсон, можно незаметно вести наблюдение.
– Вы все шутите, Холмс, а ведь миссис Хадсон тогда чуть не лишилась чувств от испуга.
– Не драматизируйте, Ватсон… О! – вглядываясь в письмо, воскликнул Холмс.
– В чем дело, Холмс?
– М-м… Так-так-так…
– Мне показалось, вы звали меня, мистер Холмс? – спросила вернувшаяся экономка.
– Нет, но вы очень кстати, миссис Хадсон. Сегодня у нас будет гость, и мне бы хотелось, чтобы обеденный стол украшала фаршированная индейка, которую вы так изумительно готовите.
– Спасибо за комплимент, мистер Холмс. Я как будто чувствовала, и как раз сегодня утром велела кухарке купить на рынке индейку у Стоукса.
– Превосходно!
Ватсон, заложив большой палец за вырез жилета, встал, опершись локтем о каминную полку.
– Кто же сей гость, известие о котором вызвало у вас столь радостный возглас? Неужто госпожа Адлер пожаловала?
– Бросьте гадать, Ватсон. Никакая дедукция не поможет вам определить, кто разделит нашу трапезу.
– Так кто же он?!.
– Сэр Юджин Стрэтфилд.
– Стрэтфилд? Мне ничего не говорит это имя. Насколько я помню, среди ваших клиентов не было человека по фамилии Стрэтфилд.
– Разумеется, нет. Сэр Юджин – мой родной дядя.
– Ваш родной… дядя?!.
– Что же вас так удивляет, мой дорогой друг Ватсон?
– Но… вы никогда не говорили, что у вас есть родственники, кроме вашего брата, достопочтенного сэра Майкрофта.
– Мой дорогой друг, в этом месте я должен, смиренно склонив голову, признаться в слабости, которая, как вы полагаете, несвойственна мне – а именно в суеверии. Дело в том, что сэр Юджин – исследователь, большую часть своей жизни он проводит в путешествиях, в таких далеких местах, где нет почтового сообщения. Ближайший раз мы виделись, когда я был совсем юн, и с тех пор ни я, ни мой брат Майкрофт не получали от него никаких известий. Суеверный страх потерять близкого человека, о судьбе и местонахождении которого мне ничего не было известно, заставлял меня молчать.
