Ветер налетал порывами, грозя сорвать
меня с утеса и низвергнуть в бездну на радость тем, кто укрылись за
гранью шторма, ожидая моего падения. В небесах бушевала буря, более
яростная, чем любая из случавшихся прежде. Чудовищных размеров
молнии рвали небо на части. Буря гремела, сотрясая основы мира. А у
западного горизонта вставали стены огня до небес, тряслась,
покрываясь трещинами, земля, вились водяные смерчи. То был не
обычный огонь — он был способен пожирать с равным успехом и камень,
и сталь. То была не простая вода — от соприкосновения с ней
человеческая плоть выгорала, открывая взгляду кости. А из трещин в
земле вырывались потоки лавы.
Против обезумевших стихий поднимались
волны тьмы, чернильно-черные, беспросветные — и огонь гас, вода
испарялись, лава застывала отвердевшими потеками. Это был поединок
Стихий, и спор велся на языке чистой Силы. Здесь не применялось
никаких сложных заклятий, да и тактика была проста — давить
враждебную мощь, пока она не иссякнет. Мне казалось, что мои
резервы практически беспредельны — но я ошибся. Сила, которую могли
задействовать мои противники, тоже была не бесконечна — но их было
пятеро против меня одного. И хотя мне помогал артефакт, все-таки
положение оказалось слишком неравным.
Я был близок к поражению.
Я, Рейдран. Повелитель Тьмы. Принц
Ночи, Смотрящий в Темноту, Владыка Драконов, Приносящий Зло, Отец
Горя, Творец Разрушения, Проклятый, Предатель. Сколько они мне дали
имен… Мне служила Тьма. Тьма была моим мечом и щитом, моей одеждой,
моей пристанью посреди ветров. Моими черными крыльями посреди
вселенской ночи. Моим знаменем. Моей правдой.
Я тот, кто восстал против своих
братьев, других Повелителей Силы, могущественных магов,
управлявшими стихиями, владык мира. Восстал, на протяжении многих
лет вел войну, овладел большей частью мира, был близок к победе, но
теперь, когда мои враги собрались с новыми силами, я почти
проиграл. Теперь я оказался вынужден лицезреть гибель своих некогда
многочисленных армий. Это было удручающее зрелище. Прижатые к
прибрежным скалам, мои войска погибали под натиском враждебной
магии — отдельные удары противника прорывались через мою защиту,
сея опустошение в рядах черных латников. Впрочем, в этой битве
простые воины не играли значительной роли.
