Я очнулся от того, что было тяжело дышать. Казалось, что воздуха
не хватает совсем чуть-чуть, чтобы задышать полной грудью, но никак
не получалось этого сделать. Попытка пошевелиться ни к чему не
привела, как впрочем и открытие глаз. Вокруг все так же был один
беспросветный пугающий мрак.
— Где я, черт побери?.. — тихо пробормотал я, и голос прозвучал
странно и глухо. Словно из трубы…
Ну хотя бы слух при мне.
Я припомнил, что именно случилось… Хенарим. Он оказался слишком
силен, и в итоге все погибли. Я сумел выжить лишь потому, что
сработала “Печать Черного Воскрешения”, которая досталась мне от
Морозова.
Хенарим не стал убивать меня второй раз. Вместо этого он что-то
сделал…
Я помнил, как он встал на краю пропасти, с которой открывался
отличный вид на окружающие изломанные земли. Король поднял руки и…
и что-то сделал. Небеса словно разверзлись, а потом…
Кажется, словно земля стала уходить из под ног, а
затем…ничего.
Делая вывод из этого, могу предположить, что оставшаяся часть
замка обрушилась, и я оказался под завалами. Вопрос лишь в том,
насколько глубоко…
Я попробовал пошевелиться, и теперь, зная, что на мне камни, это
давало определенный простор для действий. Это было лучше
непонимания ситуации.
В первую очередь я воспользовался “Манипуляцией с камнем” и
осторожно начал его плавить, распределяя в стороны. Нужно было
действовать осторожно, но одновременно с этим быстро. Воздух тут
был далеко не бесконечным, поэтому я старался дышать как можно
более медленно, ведь неизвестно, сколько займет путь до
поверхности.
Вот так, медленно, но верно, я проделывал себе путь наверх.
На то, чтобы выбраться, у меня ушло по меньшей мере часа два, и
под конец стало действительно тяжело. Я стал ощущать кислородное
голодание, и каким бы крепким и выносливым не было тело ранкера,
дышать ему всё-равно было нужно.
И когда внезапно камень разошелся, и мне в лицо подул свежий
ветерок, я не смог сдержать облегченный вздох.
Погибнуть под обломками после всего пережитого было бы… обидно
что ли? Не хочется употреблять слово “нелепо”, когда дело касается
чьей-то смерти. И особенно когда это касается моей собственной
смерти…
Наконец я расширил “отверстие” и смог высунуть руки, но вытащить
себя наружу пока что не выходило. Слишком узко, но я видел
темнеющее вечернее небо.
