Сотни точек на карте столицы — высшие демоны? Я неверяще и
непонимающе смотрел на экран. Те самые, появление которых можно
сосчитать на пальцах одной руки неуклюжего фрезеровщика? Те самые,
которые по словам Глеба, встречались так редко, что храмовники
позабыли о традиции брать оракула в команды?
— Так, поясни-ка мне. Высшие? Демоны? Вот все эти? — я потряс
рукой на ноутбук.
Монах кивнул, я всё таки сел на раскладную сидушку, которая
предупредительно застонала под моей тушкой. Но на это я уже не
обратил внимание. В голове промелькнули изученные виды низших
демонов, та хрень, что владела телом ведьмы и моя говорящая
чупакабра. А я то только подумал, что начинаю разбираться...
— Это... одержимые? — спросил я осторожно.
Снова возникла проблема, что можно говорить, а что нет. Я уже
обдумывал произошедшее в убежище. Герман ничего не увидел и не
почувствовал, хотя должен был. И демонов, и магический фон.
Возможно, под действием проклятия его способности работали с
перебоями. Как тогда в лесу.
Мне же показалось, что я видел отнюдь не высшего демона. Ведь
если у них такая мощь, то шансов у людей немного... А то и вообще
никаких. Я уже понял, что мне реально повезло, что демон
заинтересовался моим телом и только это дало возможность грохнуть
его вместе с ведьмой. Если его, конечно, разорвало с концами.
Но что из этого можно сказать наставнику? Я до сих пор не мог
вычислить степень упоротости этого мужика по всеблагим богам. То, с
какой злобой он отнесся к той ведьме в лесу, не внушало желания
открыться.
Получив в ответ очередной молчаливый кивок, я начал
раздражаться, но вовремя понял, что монах просто собирается с
силами. И когда он начал свой рассказ, то волосы у меня
зашевелились даже на заднице.
Будучи молодым, отчаянным и наивным, то есть адептом в примерно
моем текущем возрасте, Глеб влюбился. Неуставно, в другого адепта,
то есть адептку. Та тоже была защитницей и они строили героические
планы по спасению мира от демонов. Девушка обладала очень сильным
даром и ей прочили самое радужное будущее.
Возлюбленная монаха при этом была непризнанной, так что и с
семейным вопросом проблем не было. Со стороны девушки. А вот род
наставника, Земские, возражал и сильно. Глеб был не просто графом,
а наследником и ему подбирали невесту, соответствующую положению.
Тут то и начались первые конфликты с аристократией, вылившиеся в
итоге если не в ненависть, то в непоколебимое отторжение.
