Альберт Уношев женился.
Вообще-то ему давно пора было жениться. Вот уж год, как он окончил школу, где были собраны хулиганы со всего города. Но Альберт Уношев был не столько хулиганом, сколько поэтом. Ему нравились не сами драки – класс на класс или микрорайон на микрорайон, – не сама игра в «очко» растрепанной колодой или тугое молчание в беседке пустого детского сада фиолетовым вечером с толстой бутылкой фиолетового дешевого вина, – ему нравилось ощущение отрешенности и поэтический дух противоречия: вот этого всего не должно быть, это плохо, ужасно, никчемно – но это есть, есть вопреки всему, а значит, прекрасно!
Альберт Уношев женился очень удачно. Скоро ему было идти в армию, и родители его юной жены – она даже не успела окончить школу – и не помышляли о том, чтобы отпустить свою дочь в большое самостоятельное семейное плаванье. Их дочка училась премудростям семейной жизни заочно, ожидая, пока ее муж нальется полным мужским весом на нелегкой военной службе.
Альберт Уношев жил в небольшой однокомнатной квартирке, подаренной его деятельными родителями, переменившими место жительства в большом и уютном, но все же не столичном городе, на Москву. Альберт Уношев получал от своих родителей небольшие денежные переводы, любовно выращивал усики на узком подоконнике своей верхней, резко очерченной губы, иногда писал стихи, почему-то в тонкий высокий блокнот, и, в общем-то, был всем доволен…
Страна, в которой жил Альберт Уношев, в очередной раз перепутала себя саму со своей литературой и увлеклась драматургией высокого абсурда. В тот год аспиранты университетов бросали свои диссертации и сутками сидели перед экранами телевизоров, где все время показывали прямые репортажи парламентских дебатов. Продукты исчезли из продажи, а бутылка водки стала стоить столько же, сколько билет на самолет, летящий через полстраны… Впрочем, ни бутылки водки, ни билета на самолет достать было невозможно по законам жанра: абсурдно только то, что нужно всем и каждому…
Поэтому Альберт Уношев, пока его, наконец, не забрили в солдаты, решил сначала выпить, а потом слетать в Москву.
Приняв такое решение, он для укрепления собственного духа решил отныне зваться Адольфом…
