Читать Дилижансом, дирижаблем - Степан Кулик

Четыре пятилинейные керосиновые лампы давали достаточно света, чтобы отлично видеть каждое движение пальцев банкомета. Игра набирала обороты и каждый из сидящих за столом мужчин, внимательно следил за руками сдающего карты. Несмотря на то, что шулеров презирают в обществе, а под горячую руку могут и прибить до смерти, – желающих поживиться на чужом азарте меньше не становится. Не помог даже высочайший указ, изданный еще дедом ныне здравствующего государя императора, коим шулера приравнивались к конокрадам и приговаривались к пяти годам арестантских рот, независимо от чинов и звания.

Сегодня карта шла Родиону, как никогда. Но зная, что судьба создание ветреное, он не рисковал. Понтировал по минимуму, а если поднимал ставки, то на два-три рубля не больше. От предложения принять банк твердо отказывался, и кучка ассигнаций рядом с ним пусть медленно, но неуклонно росла.

К картам, как, впрочем, и всем остальным азартным играм, Родион был равнодушен с отрочества. А точнее, с тринадцати лет, когда отец застал его с гувернером за штосом. Гувернер, понятное дело, был немедля выдворен из имения с «волчьим билетом», а юный Родион, после вразумительной беседы, неделю спал на животе. И пока заживали на «западном полушарии» следы отцовского внушения, как-то само собой прошло и желание метать банк.

Но, когда в корне изменяются одни жизненные устои, то и остальные принципы надолго сохранить не получается. Да и чего уж теперь? Сняв голову, по волосам не плачут. И если взялся деньгу заколачивать, то и способами перебирать нечего. Каждый хорош. Лишь бы побольше и побыстрее.

– Господа! – провозгласил капитан Шлычков, поднимаясь из-за стола. – А не испить ли нам кофию… по-турецки? Для просветления разума?

Странное надо заметить предложение для игорного дома. Где залог процветания как раз зиждется на затуманивании сознания клиентов. И тем не менее, предложение капитана встретило неожиданную поддержку всех присутствующих. Даже банкомета… Которому, уж точно, ни к чему была повышенное внимание понтеров.

– Пойдем, дружище… Проветримся. Коней привяжем… – пьяно хохотнул Шлычков, фамильярно обнимая Родиона за плечи. Пахло от него водкой, но почему он казался пьянее, если они приехали сюда вместе?

Родион с легкой брезгливостью попытался освободиться от объятий чересчур навязчивого знакомца, но тот не отставал.