Близ Сардинии, в Средиземном море, затерялся островок Сан Пьетро. В пустынной скалистой бухте этого островка стоит одинокая часовня.
Часовня очень древняя. В щелях между потрескавшимися камнями виден сухой плющ. Стены поросли зелёным мхом. Люди уже не помнят, кто построил её здесь, среди камней, на самой границе моря, вдали от селений и дорог. Пусто и тихо вокруг, лишь тоскливо кричат чайки, кружась над водой.
Если подойти к часовне и заглянуть вовнутрь, то в полумраке каменного свода можно разглядеть присыпанную песком белую мраморную плиту, а на плите – чуть заметный, полустёртый рисунок корабля со сломанной мачтой и странные слова на латыни: «Господь, мы поднимаемся». Точь-в-точь такой же рисунок с такими же непонятными словами, как на наскальной надписи в пещере Гроба Господня в Иерусалиме, оставленный первыми христианскими паломниками.
Больше в часовне ничего нет.
Говорят, что когда-то там ещё лежали детские игрушки: незатейливые, вырезанные вручную деревянные фигурки зверей и птиц и сшитые тряпичные куклы. Их сюда приносили местные рыбаки и моряки, изредка высаживающиеся на пустынный скалистый берег.
А ещё говорят, что вблизи часовни по ночам можно услышать призрачные детские голоса: то ли детский смех, то ли плач. Голоса тихие, почти неуловимые за шумом моря, похожие на шёпот ветра.
Время стёрло из воспоминаний последующих поколений события, в память о которых здесь когда-то построили эту часовню. Ещё одним напоминанием о тех событиях служит Бесшумная улица в городке Гамельн, что в Германии. На этой улице до скончания времён запрещено шуметь и играть на музыкальных инструментах. Несколько раз в день городские часы на старинной булыжной площади начинают звенеть колокольчиками, створки часов открываются, и там появляются деревянные фигурки детей.
Заброшенная часовня на островке Сан Пьетро с таинственными словами: «Господь, мы поднимаемся», несколько древних летописей да часы Гамельна с уходящими детскими фигурками – вот и всё, что сохранилось на земле от трагических последствий одной идеи, чище, светлее и безумнее которой, по признанию летописцев, на свете ещё не было.
