Били сразу четыре ручных пулемета. Хлестко, как плетки, и безостановочно. Если один на короткое время смолкал, три других стреляли интенсивнее и, как казалось, злее. Пули начисто выкашивали кусты и заросли молодых елей, только недавно покрывшихся молодыми побегами, еще похожими, как всегда в начале лета, на бородавки. Мы голову не могли поднять – хотя бы для того, чтобы посмотреть, что происходит. Вообще-то, понять такую интенсивность огня было несложно. Он велся не прицельный, хотя местонахождение и конфигурацию наших окопов противник, видимо, хорошо знал. А когда такой огонь ведется? Когда требуется обеспечить прикрытие. То есть или кто-то уходил от нас, или кто-то, наоборот, к нам приближался. Нам же пулеметные снаряды не позволяли удовлетворить свое любопытство. А ведь от этого «удовлетворения» зависела, по большому счету, судьба всего взвода.
Конечно, хорошо, что я предварительно приказал вырыть за кустами, против входа в ущелье, полнопрофильные окопы. Сейчас в них было безопасно, можно было сидеть и не высовываться, пока у бандитов патроны не кончатся или пулеметные стволы от перегрева не заклинит, что, в общем-то, при такой интенсивности стрельбы было бы вполне естественно. Но такая наша кажущаяся безопасность тоже чревата последствиями. Если бандиты даже малыми силами подойдут под прикрытием плотного пулеметного огня близко, они могут наши окопы забросать гранатами, а потом заглянуть в них, чтобы добить недобитых. И в этом случае не спасет умение стрелять первым. Расстрелять в воздухе летящие в окоп гранаты невозможно физически, хотя в одну попасть, наверное, можно. Лично я не пробовал даже при том, что считаюсь чуть ли не лучшим стрелком во всей своей бригаде. В батальоне уж точно – лучшим.
Мы устроили засаду на возвышенности, среди кустов и молодого ельника, – собирались перекрыть выход из ущелья. Из засады оно хорошо просматривалось метров на сто пятьдесят. Ждали обещанную разведкой колонну. И дождались. Я сам в бинокль их пересчитал и даже записал на видеокамеру своего армейского «планшетника» выдвижение двадцати двух бандитов. Тогда же и приказал взводному снайперу, младшему сержанту контрактной службы Толику Максимовских, произвести выборочный отстрел, начиная с чуть-чуть отставших замыкающих. Если неслышно и незаметно для других они упадут, можно будет перейти к середине. Там шли двое раненых, у одного на перевязи левая рука, у второго правая. А сразу за ними четверо бандитов несли носилки. Но на носилках, как мне показалось, был не человек, а какая-то куча с определенным количеством острых углов, похожая на мешки. И все это было покрыто парой одеял и перетянуто поверху веревками во избежание падения. Скорее всего, там несли действительно какие-то мешки. Только что в них было, я так и не смог догадаться. Да меня это и не касалось.
