Напротив меня уже полчаса сидит очкастый лысый индивид, похожий
на крысу.
- И всё-таки, Кирилл Олегович, мы настаиваем на передаче этого
пустыря под строительство торгового центра, - монотонно нудит
он.
- Слушайте, - устало говорю я. – Я всё решил ещё с Борисом
Аркадьевичем, когда возвращал сохраненные деньги. На пустыре будет
построен спортивный центр, и это принципиальная позиция.
Неприятный вроде-как переговорщик не обращает на мои слова
никакого внимания.
- Вашу заинтересованность в муниципальных выборах мы понимаем и
готовы поддержать. Но нам необходим на этом месте торговый центр.
Мы готовы выделить Вам двадцать процентов владения. И это последнее
предложение.
Я начинаю закипать.
- Мне не нужна поддержка. Ничего общего больше с вами я не имею,
и не буду иметь. Я помогал Борову потому, что на этот пустырь мы с
ним из детдома бегали! Мы там о стадионе мечтали! А потом он в
Грозном меня контуженного из-под огня вынес. И когда Боров сел,
ближе меня у него никого не было. И деньги он понес не вам, а мне.
И его смерть ничего не меняет.
Я поворачиваюсь к двери и кричу:
- Света! Проводи посетителя, он уходит!
- Жаль, что мы не договорились, Кирилл Олегович.
Крысюк встаёт с кресла и холодно кивает мне.
- Прощайте!
Дверь за переговорщиком закрывается, и Светлана приносит
кофе.
- Распоряжения, Кирилл Олегович?
- Свет, я домой поеду. Что-то неспокойно мне. Перенеси
запланированные встречи на завтра, пожалуйста. А сегодня я из дома
поработаю.
Выхожу из лифта сразу на парковку.
Удобно. Спускаешься из офиса в гараж, пара метров до машины и
вроде как уже дома.
Спокойно дохожу до своего авто и по пути, вроде как,
успокаиваюсь. Зря, наверное, вспылил. Это даже как-то на меня не
похоже. Вижу на лобовом стекле своего черного Турисмо очередное
уведомление от гаража. Опять до офиса подняться убогим лень.
Тянусь к нему, и тут орет чувство опасности, основательно
забытое за последние лет семь.
Бросаюсь в сторону и еще успеваю услышать металлический лязг
пистолета с глушителем, как сердце взрывается болью.
- Может, Ваши наследники будут посговорчивее, Кирилл Олегович, -
слышу крысообразного.
«А вот хрен вам по всей морде.» - улыбаюсь, и сознание
гаснет.
«Наследников нет, а вся недвижка выведена из владения через
трасты. Будет теперь в городе благотворительным фондом больше.
Замучаетесь копать.» - возникает продолжение мысли.
