Читать Аз есмь. Смысл прошлого, настоящего и будущего - Всеволод Велесов, Владимир Коляда

Когда мы смотрим на небо и звезды, на землю и реки – на известный нам мир, мы видим и воспринимаем его теми же способами, как древний задумчивый и смелый шумерский царь Гильгамеш или античные философы Сократ, Пифагор или практичный Архимед.

Простая идея: «Мыслю – значит существую» стала очевидностью еще в седой древности, но если существую, значит, мир, в котором я существую таков, что я могу существовать и мыслить. И древние размышляли об этом в терминах воли подобных человеку Богов и всепроникающей гармонии, справедливо и мужественно оставляя многое на волю еще непознанного. На этом строились философские школы. У нас же есть большое преимущество, мы знаем о мире много больше, чем знали они. Благодаря многим поколениям изобретателей, алхимиков, естествоиспытателей и ученых, накопившим эмпирическое и аналитическое научное знание, мы можем судить куда весомее о том, как именно известная нам Вселенная делает возможным наше существование.

Тот, кто изучает физику, знает, а кто не изучал, тот все равно слышал о том, что глубинные явления нашего мира описываются уравнениями, в которых присутствуют так называемые фундаментальные физические постоянные – константы, которые не удается вывести из других физических величин. К таким константам относятся скорость света, гравитационная постоянная, постоянная Планка и т. п. Совершенно очевидно, будь эти постоянные другими, известный нам мир не мог бы существовать, например не смогли бы образоваться сложные молекулы или устойчивые гравитационные системы – галактики, а в галактиках звезды с их планетами. Будь константы другими, не образовывались бы из первичного водорода первые горячие и большие звезды, породившие в своих взрывах более тяжелые элементы: углерод, кремний, кислород и металлы, из которых потом образовались в нашей Вселенной новые поколения звезд и планеты с твердой поверхностью, сложной атмосферой и океанами, в которых создаются условия для сложных химических реакций. Сейчас нет никаких научно обоснованных причин утверждать, что эти константы не могли бы быть иными – совершенно случайными.