Читать Кружение эха (сборник) - Дина Рубина

© Рубина Д., 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

Давно это было…

Цикл коротких новелл «Несколько торопливых слов любви» начался с того, что моя мама, как и любой хороший рассказчик, любящий повторять свои истории не однажды, принялась в пятый раз рассказывать о двух своих подругах юности, переживших несчастную – каждая по-своему – любовь. Я и сама раздражаюсь, когда меня перебивают идиотским замечанием, что уже слышали эту историю, поэтому терпеливо дослушала мать до конца.

Как известно, счастливая любовь в литературе еще никогда никого не интересовала.

И когда западные издатели уверяют, что читатели предпочитают хеппи-энд в финале книги, я готова с этим согласиться. Но не полностью. Возможно, смерть героя действительно портит настроение массовому читателю. Возможно, в конце книги милосердный читатель готов видеть героя живым и умиротворенным. Но уж до того, герой, изволь-ка пострадать, да вываляться в грязи и надсаде, да извести море слез, а лучше крови, изволь-ка разбить кому-нибудь сердце, а затем, лет через двадцать, встретить первую любовь и ощутить себя глубоко несчастным. Короче: литературный герой должен страдать, иначе он никому не нужен.

В обеих рассказанных мамой историях наличествовала любовь сильная, драматическая, в чем-то похожая одна на другую – по чувству… Ситуации только были совершенно противоположными, даже парадоксально иными. И в какой-то момент (никто не может сказать – почему и как это случается) я почувствовала, что они просят литературного воплощения. Села и написала короткий рассказ, поделенный на две части, и назвала его «Такая долгая жизнь».

В работе литератора, который пишет романы и повести, подобное событие большого значения не имеет. Рассказ остался лежать «до случая» – то есть до выхода следующего сборника мелких вещей.

Но произошло вот что: на эти коротенькие истории любви, как на магнит, стали слетаться другие любовные истории. Будто стая птиц собиралась, чтобы совершить долгий перелет в неизвестные края.

В самый неожиданный момент какая-нибудь моя подруга, или давний приятель, или даже едва знакомый человек, взяв с меня слово изменить в книге имя, название города или даже страны, вдруг рассказывали мне истории своих юных или недавних любовей, торопясь, смущаясь и оправдываясь тем, что больше не могут держать их в себе. Каждая из этих историй была достойна литературы. Я лишь дивилась способам, к которым прибегает судьба, которой зачем-то необходимо, чтобы были написаны те или другие литературные произведения.