Мама умерла. Тогда мне казалось, что
хуже уже некуда, но жизнь всегда преподносит сюрпризы. У папы
началась депрессия после её смерти. Он начал отдаляться от меня,
почти не замечать. Спасибо его другу за то, что встряхнул его, и он
начал вести себя как отец... хоть отчасти. По крайне мере я
перестала голодать. Со временем мы стали отдаляться друг от друга
всё больше, и стало понятно, что как раньше уже не будет никогда.
Чем больше времени проходило, тем больше мы замыкались на своих
проблемах.
Но несмотря на всё плохое, что
случилось, у меня оставалась лучшая подруга. С ней я делилась всем
сокровенным. Тем, что рассказывают только самым дорогим людям: свои
стремления, мечты, страхи, надежды. Конечно, она делала то же
самое. Мы были лучшими подругами навсегда. Так мне тогда казалось.
Но когда я вернулась из летнего лагеря и пошла в старшую школу, она
вонзила мне нож в спину с такой жестокостью и расчётливостью с
какой способны только лучшие друзья. И так начался мой школьный ад.
Сначала всё это казалось нереальным, дурным сном что развеется,
стоит мне только проснуться. Только чем больше проходило времени,
тем становилось очевиднее, что это реальность. Самая настоящая и
отвратительная. Через некоторое время казалось, что уже вся школа
знает все мои тайны, шепчется о них, смеётся надо мной,
издевается.
Началось всё с малого. Поначалу
обзывательства ранили меня очень сильно, так сильно, что я даже не
сразу заметила, что кроме моей старой подруги надомной начали
потешаться и её новые друзья, ведь в моей голове только и крутились
её слова, о том какая я никчёмная, никому не нужная, уродливая,
отвратительная. Так называемой критике подвергалась вся я, и всё
что она обо мне знала, всё чем я была, всё чем я жила, всё чем
когда-либо увлекалась. Это было ужасно, непередаваемо
разрушительно. В школе я не проронила и слезинки, так это было
эмоционально опустошающе, а когда приходила домой, меня догоняло
осознание всего, и я рыдала не переставая. Папа был так погружён в
себя, что ничего не заметил. И всё это повторялось на протяжении
месяца, пока я не привыкла. Игнорировать всё это становилось всё
легче с каждым днём. Но на обзывательствах всё не ограничилось.
Начали пропадать мои вещи: то что лежало в шкафчике, у меня на
парте или в рюкзаке или бесследно пропадало, или оказывалось в
мусорке. Сначала я жаловалась учителям, но пользы от этого было
никакой. Когда я указывала на обидчиков, то есть на мою бывшую
лучшую подругу и её новых друзей, то буквально полкласса начала
обвинять меня во вранье. Это было ужасно и ни к чему не привело,
вещи так и продолжали пропадать, но только в большем размере, как
будто в ответ на мои жалобы. В какой-то момент я просто сдалась.
Поплыла по течению. Перестала жаловаться на обидчиков, ведь это
делало всё только хуже.
