Читать Фиалки на десерт (сборник) - Мария Метлицкая

© Метлицкая М., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Такого Таня не ожидала. И даже похожего не ожидала.

Удивилась? Да не то слово! Обалдела просто. Замерла, превратившись в соляной столб. Потому что то, что случилось, было ужасно.

Потом взяла себя в руки, разумеется. Жизненный опыт, он ведь всегда спасет. И улыбочку жалкую выдавила, и глазки «настроила», и ручками всплеснула. И почти елейным голосом проговорила:

– Ах, как приятно!

Приятно не было нисколько.

– Ну проходите, конечно! Плащик на вешалку, да-да, сюда. Оторвалась вешалка? Да не беспокойтесь! А сапожки? Нет? У вас так не принято? Да бог с ними, с сапожками! Ну раз не принято! Конечно же, проходите и так! Да ерунда какая, что дождь на дворе!

Чуть не предложила бахилы – остались после маминой больницы. Слава богу, вовремя одумалась. А она и не думала беспокоиться, эта… мадемуазель.

И ботинки снимать не подумала – глянула на Таню как на врага. И сынок, кровинушка, тоже глянул… Просто прожег взглядом, словно огнемет. Чуть не спалил! Куртец свой она небрежно бросила на стул в прихожей. Вешалки в Париже, видимо, не приняты. Как и тапки. Тане показалось, что она хотела швырнуть куртку на пол. Впрочем, такую и не жалко!

Протопала в комнату в своих говнодавах. На полу следы – черная мутная вода. Таня чуть не застонала – грязь она не выносила патологически. Просто пунктик какой-то.

А на улице даже не дождь, а наш родимый, российский ноябрьский кошмар: черный снег, перемешанный с дождем и реагентами. Ах да! Там у них, в «заграницах», обувь в гостях не снимают. Не принято! В чужие тапки влезать тоже не принято – не гигиенично! Лучше так, по ковру…

А разве у них такая грязь, как у нас, – жирная, мерзкая, мокрая и химическая?

Таня словно зачарованная смотрела, как она чапает по ковру.

Ковер был старый, еще бабулин, оттого и дорогой, любимый. Хороший ковер – не пошлый. Без золотисто-зеленых и красных вензелей, «огурцов» и завитушек, бежевый, светлый. Бабушка Оля тащила его на себе из Прибалтики.

«Я ее уже… ненавижу!» – подумала Таня, чувствуя, как закипают слезы.

Мамзель вошла в комнату, огляделась и со звуком подтащила к себе стул. Села. Нет, не так. Шмякнулась, плюхнулась на стул. Стул скрипнул. Еще бы! Она была крупной. Прилично крупной, заметим. И даже очень прилично! Метр восемьдесят, не меньше. Тане казалось, что все француженки непременно худенькие, невысокие и изящные – такой вот образ создался в ее воображении. Например, актрисы – Мишель Мерсье или Милен Демонжо. Ну или Анни Жирардо.