Я закрываю глаза и вижу перед собой город у моря. С высоты он кажется игрушечным, сложенным из кусочков разноцветных стеклышек, камешков и ракушек. Город приближается, я начинаю различать качающиеся на легком ветру кроны деревьев, отблески солнца в оконных стеклах, движение машин на улицах.
Мой взгляд проносится над городским садом, густо заросшим старыми разлапистыми липами. Как бы я хотел остаться здесь, пройтись по тенистым аллеям, посидеть на скамейке, откинувшись на ее покатую деревянную спинку, послушать неуемный шум фонтана. Но я продолжаю движение.
Сад остается позади, и я углубляюсь в лабиринты узких улочек старого городского центра. Я опускаюсь все ниже и ниже, почти задевая крыши массивных купеческих домов. Солнце где-то за моей спиной тускнеет. Я не могу обернуться, но понимаю, что оно просто сваливается за горизонт.
Внезапно накатывают вечерние сумерки. Так стремительно они наступают только на юге. Как будто солнце поскорее стремится сбежать отсюда, ища спасение от нагнанной им же самим жары.
Тьма сгущается, мой взгляд продолжает неуклонное движение вниз, и в следующее мгновение я, словно в узкую извилистую траншею, ныряю в сырое и темное пространство улицы.
Здесь я вижу женщину, которая тащит за руку маленького мальчика в нелепых черепаховых очках. Мальчик упирается, его сандалии шаркают по шершавому, как пемза, тротуару.
– Я не хочу к врачу, – ноет мальчик, – не хочу.
– Жорик, замолчи! – не оборачиваясь громко произносит, почти кричит женщина.
– Мама, зачем опять к врачу? – гундосит Жорик.
– Он светило! – многозначительно произносит мама, убеждая сына и, как кажется, саму себя.
– Мы же были у Васильевой, – пытается возразить Жорик.
– Причем здесь Васильева? – возмущается мама. – То поликлиника, а это частный врач. Его хвалят. Он посмотрит, скажет.
– Что скажет? – хнычет Жорик.
Но мама уже не слушает его. Она поглощена поисками дома частнопрактикующего лекаря. Редкие фонари отгорожены от улицы, как тяжелыми портьерами, густыми кронами деревьев, а потому светят больше в небо, чем на тротуар. И на улице стоит почти полнейший мрак. Крыльца купеческих особняков до ужаса похожи одно на другое. А различить привинченные к стенам таблички с номерами домов почти невозможно.
– Да где же это? – не выдерживает мама.
– Пойдем домой, – предпринимает Жорик последнюю попытку избавиться от ненавистного визита к врачу.
