Битва за Илион была окончена.
Ми-24 вернулись на базу, Ка-29 сели
за пределами города, а с юга в облаке дорожной пыли уже показалась
головная машина колонны наземной техники. Конечно, это уже было
лишним, но Кравченко слово сдержал и прислал всех, кого мог
выделить в качестве подкрепления. А уж что прибыли с опозданием,
так это не его вина: марш по незнакомой местности в темноте – это
та ещё задача даже для подготовленных войск. А дислоцированную
около Владимирска мотострелковую бригаду при всём желании нельзя
было назвать хорошо подготовленной и обученной – самое обычное
тыловое подразделение Российской армии, хотя и не из худших.
Впрочем, Сергей подкреплению, пусть
даже и запоздалому, всё равно был очень рад. Хотя бы потому, что
сам сейчас предпочёл бы хоть немного отдохнуть, перепоручив дела
другим… Вот только отдыхать пока что не получалось.
Мало сражение просто выиграть – с
этой победой надо потом ещё что-то делать. Всё-таки ночной бой, да
ещё и в меньшинстве, всегда чреват потерями, поэтому раненых среди
защитников Илиона было много – несколько сотен. Они уже не
помещались в местных лазаретах, так что полевой госпиталь начал
стихийно образовываться на ближайшей от пролома в стене пощади. И
пострадавшие всё прибывали, потому как многие легкораненые, в ходе
боя вернувшиеся в строй, сейчас едва не падали от кровопотери и
слабости.
Землянам вновь пришлось вспоминать
навыки первой помощи, выгребать запасы перевязочных материалов и
помогать местным. Разумеется, впрягли в это дело не всех – те же
мотострелки Алымова в этом плане подготовлены были неважно, поэтому
больше мешались бы, нежели помогали. Так что отдуваться снова
пришлось разведчикам, хотя и мотопехоте нашлась работа – они
помогали местным с разбором завалов и охранной сдавшихся в плен. От
тел погибших местные поле битвы очищали уже сами.
Руслан был срочно отправлен на базу
на вертолёте, хотя его состояние и не вызывало особого опасения.
Вяземский предложил отправить вместе с ним в полевой госпиталь и
нескольких тяжелораненных местных на выбор, но оставшиеся за
старших одна из воительниц Афины и молодой парень из ополчения, это
предложение отвергли. Старлей их мотивы понимал, поэтому настаивать
не стал.
Работа, конечно, была та ещё.
Всё-таки Сергею раньше никогда не доводилось видеть столько раненых
за раз, к тому же раненых иногда хоть и не так уж тяжело, но всё
равно страшно. Пулевые ранения – это одно, а рубленые раны от мечей
и топоров – это немного другое. Впрочем, нервы у разведчика были
крепкими даже по меркам армии, поэтому вопли раненых и вид крови не
поколебал как всегда непроницаемое выражение лица Вяземского.
