Сколько он себя помнил — его не любили. Он был кем-то лишним,
ненужным в семье тети, а хотелось… Мальчику хотелось всего того же,
чего хочется любому ребенку: теплых объятий, голоса мамы, ласки.
Росший рядом с ним брат получал все это, прямо на глазах ненужного
ребенка. Лет до пяти своего имени Гарри, как потом оказалось в
школе, не знал. Но даже, когда узнал, все так же оставался «уродом»
для тех, с кем он жил. Они охотно делали больно, морили голодом,
запирали в темноте и холоде, но никогда не обняли, не согрели…
Когда ему исполнилось восемь, дядя избил мальчика так сильно,
что тот не помнил, как прошел этот день, день его рождения. И Гарри
не выдержал. Взобравшись на крышу школы, мальчик всей душой
устремился хоть куда-нибудь, где любят. В следующее мгновение
Гарри оказался на призрачном вокзале. Мальчика обнимала какая-то
тетя в черном, заставляя плакать.
— Ты хочешь умереть, потомок, — произнесла она. — Что же, я
покажу тебе смерть без прикрас. Ты узнаешь, как бывает
по-настоящему плохо.
— Я знаю, как бывает плохо, — ответил ей мальчик, желая,
чтобы его еще хоть раз так обняли. — Я хочу к маме!
— Будет тебе и мама, — усмехнулась Смерть. — Ты все познаешь
на себе.
— Мама… — все исчезло, и Гарри осознал себя совсем в другом
месте.
Здесь была сестренка, бабушка, мама, папа, деревенский дом и
много тепла. Мальчик будто бы наблюдал за чужой жизнью, но и до
него долетали отголоски тепла, объятия мамы… тем страшнее оказался
день, когда началась война. Вся деревня собралась у репродуктора,
слушая суровый мужской голос. В первый момент Гарри даже не понял,
что изменилось, дальнейшее запечатлелось в голове отдельными яркими
картинами. Вот они всей семьей читают треугольник папиного письма с
фронта. «Бьем фашистскую гадину». Вот мамочка сидит у
стола, в ее опущенной руке синий конверт. Мама плачет так, что
буквально задыхается от рыданий, а рядом в голос ревут сестренка и
сам Гарри. «Верный воинской присяге, проявив геройство и
мужество». Папочки больше нет. А потом стало еще страшнее,
потому что пришли они. Пришли твари в сером, а потом и в черном,
убивавшие, насиловавшие, грабившие. Гарри, ставший Ваней, помнил
страшный, отчаянный… последний крик мамочки, зверски убитой
фашистами. А потом им стало очень голодно, и однажды Ваня остался
один. Умерла от голода маленькая сестренка, не выдержала и
бабушка.
