Ящеры с утра будто взбесились. Они
хаотично носились в ледяной выси неба, прикрытого полупрозрачной
занавесью непогоды, кувыркаясь в колкой мороси и крича во все
горло. Пронзительные вопли разрывали привычное спокойствие,
разлившееся над замком, и наполняли сердце тревогой. Чешуекрылы
будто тоже чувствовали, что жизнь скоро изменится. Хотя им-то что,
это у меня все перевернулось с ног на голову и никогда уже не
будет, как прежде.
- Ну чего ты ревешь, Леони? –
пробурчала няня, сооружая из моих светлых волос высокую прическу. –
Глазки опухнут, - еще одна шпилька вонзилась в затейливо уложенную
«башню», - жених подумает, что какую-то дурнушку ему подсунули.
- И пусть, - я мрачно кивнула, отведя
взгляд от окна, - может быть, передумает. Я Кристиана люблю, до
нашего с ним брачного ритуала оставалось меньше месяца! И откуда
только взялся этот Дэмир Даркрэйн! – прорычала это ревущее имя и в
бессильной злости сжала кулачки. - Он же даже не видел меня
никогда, с чего вдруг жениться решил? Зачем я ему вообще? Ни
приданого богатого, ни красоты сногсшибательной. Откуда он взялся
на мою голову?!
Еще вчера я засыпала с улыбкой, думая
о том, что скоро стану леди Дорлинор, госпожой Утеса, супругой
моего любимого Кристиана, с которым мы помолвлены с детства. А
потом дядя позвал меня в кабинет, пропахший сигарным дымом, и
сказал, что Дэмир Даркрэйн просит моей руки. Вернее, что он берет
меня в жены, ведь такие не просят, они приказывают. И не принимают
отказов.
Теперь мои мысли носились в голове,
как ящеры в вечернем небе, не находя себе места. И я тоже готова
была пронзительно кричать от распирающей меня бессильной ярости. Ну
почему, почему?!
- Зачем я понадобилась этому лорду?!
– прошипела вслух.
- Да кто ж знает, Леони, он же
полукровка, кто их разберет, - няня пожала плечами и поправила
ожерелье на моей груди.
Треугольные сапфиры, по цвету как мои
глаза, достались мне от матери вместе с воспоминаниями о красивой
черноволосой женщине, которая всегда тепло улыбалась. Вот и все мое
наследство. Ну, и еще клочок земли перешел мне от недавно умершей
родственницы – такой дальней, что мы и не виделись никогда. Но там
не земля, а смех один – горы да ущелья сплошные, даже для выпаса
овец негодные.
- Смирись, милая. Говорят, Дэмир
Даркрэйн этот красавец, каких еще поискать! Глядишь, и по нраву
тебе придется.
