Как я ни пытался противиться этому наваждению, ощущение
угасающего сознания никак отодвинуть не получалось.
Судорожно стал перебирать варианты, что можно сделать, но не
находил. Ничего.
Я пытался, и отгородиться от наваждения, и заставить тело
двигаться и хоть что-то сделать с энергиями – не помогало
ничего.
И вот он, момент потери себя. До чего же жаль всего этого.
Пройти такой путь, просуществовать небольшую вечность в «нигде»,
почти устроиться в новом мире и всё зря. Даже хуже, чем зря.
Хотя, почему это зря? В «серости» я мог творить со своим
сознанием всё, что хотел, даже не задумываясь о своём теле и его
потребностях, тогда почему сейчас оно меня так волнует?
На этом я заставил себя откинуть все ощущения и эмоции. Нет
ничего, кроме моего я. Нет тела, нет мира, нет страданий, обид,
эмоций, врагов, друзей. Ничего нет. Только я.
Кажется, даже помогло, в «никуда» я не ушёл, хоть и потерял
связь с телом. По крайней мере, никаких ощущений от него я не
получал. Будто завис в пустоте, только даже пустоты нет. Только
я.
Радости или облегчения я не испытал. Для этого нужно было
концентрироваться на чём-то, а я сейчас был, словно самодостаточный
предмет, который ни с кем и ни с чем не связан.
Способность связанно мыслить сохранилась, что позволяло мне
оценивать ситуацию, не отвлекаясь на страх и отчаяние.
Насколько я помню, для энергетического зрения глаза мне не нужны
и аурой я для этого не пользовался, по крайней мере, осознанно.
Помогло. Мир вокруг меня расцвёл вихрями энергий.
На этом все мои успехи закончились.
Я думал, что мне сейчас не может быть страшно, раз тело не
участвует, а значит, на моё суждение не должны влиять гормоны и
прочая химия тела, но страшно мне стало всё равно, когда я увидел,
как ауры Сторена и Джона подошли ко мне, взяли моё тело и куда-то
его понесли. Ни спросить, ни попросить, ни сопротивляться я не
мог.
Паника накатывала волна за волной. Страшно становилось на
столько, что связанно мыслить, даже в этом странном состоянии
становилось всё труднее. Все мысли бились в представления о том,
как меня будут разбирать на части, и как будет проходить моё
дальнейшее существование.
Однажды мне пришлось перенести одну сложную операцию, когда
через укол в позвоночник мне «отключали» ноги. Трудно передать
ощущение, когда ты за ширмой ног не видишь, тебе говорят их поднять
по очереди, ты поднимаешь, а потом оказывается, что они лежат без
движения и ничего не чувствуют. Мыслишка о том, что это может быть
навсегда, невольно закрадывается сама. Вот и сейчас я представлял,
в каком качестве мне предстоит существовать и от этого становилось
невозможно жутко.
