10 марта 1985 года. Здание ЦК КПСС на Старой
площади, 22.30
Политбюро собиралось долго и муторно, и настроение у всех
собравшихся было безрадостным – третий генеральный уходил в иной
мир за неполные два с половиной года. Последним вошёл Горбачев,
фактически исполнявший обязанности генсека последние месяцы. Он
осмотрел собравшихся, тяжело вздохнул, но сел не на
председательское место во главе стола, а чуть сбоку, соблюдая
приличия.
- Товарищи, - начал он, - все вы, конечно, уже в курсе, что
сегодня скончался Константин Устинович. Прошу почтить память
покойного вставанием.
Народ дружно встал, постоял с минуту и уселся обратно вслед
за Горбачевым. Тогда тот продолжил:
- Давайте заслушаем товарища Чазова о причинах смерти
генерального секретаря.
Чазов встал, откашлялся, вытащил из папки два листочка,
скреплённых скрепкой, подслеповато прищурился и зачитал
стандартно-казённое заключение, в котором фигурировали страшные
слова о нарастающей печёночной и лёгочно-сердечной недостаточности.
Как это и обычно, его мало кто понял, но понимающие лица сделали
абсолютно все.
- Надо собирать пленум ЦК и избирать нового руководителя, -
сказал Горбачёв, - предлагаю назначить пленум на завтра на 14
часов.
Возражений не последовало.
- Хорошо, я полагаю, что организационные вопросы по доставке
членов ЦК в Москву решат товарищи Лигачев (заведующий общим отделом
и секретарь ЦК, назначен на этот пост полтора года назад) и Соколов
(тогдашний министр обороны). Теперь вот что, товарищи, - откашлялся
Горбачёв, - нам надо выбрать председателя комиссии по организации
похорон, определить место захоронения и прощания с покойным, а
также наметить время, когда будет обнародовано сообщение о смерти
генсека…
Если с местами и временем никаких затруднений не возникло
(без возражений были утверждены Кремлёвская стена, Колонный зал
Дома Союзов и сообщение в газетах и по ТВ завтра с утра), то
относительно председателя комиссии возникла некоторая заминка… в
зале повисла звенящая тишина, продолжавшаяся немного дольше
ожиданий Михаила Сергеевича.
- Я полагаю, - встал Громыко, - что наилучшей кандидатурой
на должность председателя комиссии станет Михаил Сергеевич – он
фактически руководил Политбюро с января месяца, ему, так сказать, и
карты в руки.
После этого случилась ещё одна пауза, как бы не длиннее
первой. Затем встал первый секретарь Московского горкома
Гришин.
