- Еще два кувшина Тявтянского! Не рыбьей мочи, а Тяв-тян-ского!
– Борбон поднял длинный ноготь к потолку, потряс им, словно ужасным
боевым клинком. – Ну? Бегом, тошнотик!
Юнец-разносчик подпрыгнул на месте и мигом исчез за нитями
зеленой драпировки.
- Эх, хорошо здесь. Уютно. И пьянь жабомордая в душу не лезет, -
Борбон раскинулся грузным телом на широченной лавке, глотнул,
крякая, из кружки. – Чего невесел, друг?
Друг его, высокородный дворянин в сером плаще с чеканным
картушем на месте застежки, пусто смотрел в тарелку с двумя
большими черными мухами, влипшими в клейкий соус. - Невесел? Да…
невесел. Влюбился я… Можешь смеяться, Бо. Смеяться или думать
молча, что я совсем потерял голову…
- Во как? – в темных глазах Борбона Ямбульского всплыло и
лопнуло, будто пузырь что-то похожее на удивление. – И кто же эта
счастливейшая особа?
- Сама принцесса Валеска, друг… Так-то… - он тоже глотнул из
кружки, кривясь, взял муху и, аккуратно оторвав крылышки, отправил
ее в рот. Жесткие вздрагивающие лапки цеплялись за губы, язык, пока
он не прикусил ее так, чтоб из брюшка потекло содержимое.
- Валеска?! – казалось, от изумления лопнут глаза толстяка Бо. –
Но если так, то… Очень удачный выбор! Очень! Печаль в чем?
- Ты не понимаешь, Бо. Ты просто не знаешь новостей со двора.
Всех этих сплетней, трепа. Да и правды. Валеска отдаст свое сердце
лишь тому, кто отгадает ее загадку, - он смочил губы в горьком
Тявтянском, медленно отставил кружку. – Очень трудную загадку. Вот
послушай: «Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла. Почему сдохла
цапля?" Ну, скажи мне, почему? Здесь нет никакой зацепки. Я долго
думал над каждым словом. Три ночи кряду думал, но все впустую.
- Действительно, от чего? Может, от голода или больная какая
была? – Борбон взял вторую муху и, помакав в соусе, отправил ее с
крыльями в рот. – Может… Нет, это не может, - отверг он, шмякая
челюстями. – Представил, что болото то пересохло, и она, гадина,
стояла там, пока ее солнечный удар не хватил. Улетела б,
наверное.
- Бо, мой друг, здесь нужно мудрое, единственно верное решение.
Я не могу ошибиться! Валеска… О, какая она! Такая зеленая! – он
подхватил кувшин с Тявтянским, поднесенный юнцом в обтрепанном
фартуке, налил себе и тут же выпил залпом. – Она зеленая, Бо, как
тина у Южного острова! А брюшко бееелое. Нет, друг мой Бо, я не
могу об этом думать! Я сойду с ума!
