Голос всегда приходил неожиданно. Обычно ночью. Вздрагивал густотой тьмы, формируясь во что-то неведомое, мрачное, разделяясь и заполняя своим присутствием всю комнату. Это не были тени или видения. Олег Гутов знал это. От галлюцинаций можно отмахнуться, игнорировать, убить их, в конце концов, препаратами и терапией. Здесь же все было реальным, таким же, как и он сам. Он не мог этому сопротивляться. Не мог игнорировать. Они владели его телом, его разумом. Они могли заставить его умереть и родиться заново. Он был в их власти.
Мойрам. Так они называли себя, хотя таким существам вряд ли нужны были имена. Олег узнал о них, когда был подростком. Они пришли к нему ночью, забрав вместе с девственностью его неведение. Они были похожи на женщин, но Олег знал, что это не так. Женщин рождают женщины. Они растут, созревают и стареют, а не складываются в эротические образы из сгустка теней в углах комнаты.
Лахезис. Так звали одну из них. Она была первой. Ее внешность напоминала Олегу о девочке, в которую он был влюблен. Эта любовь умерла, утонув в объятиях мойрам. Все умирало. Менялось. Каждая ночь, проведенная с любвеобильным существом, забирала что-то из прошлого, обедняя воспоминания. Лахезис высасывала из Олега все, что казалось ему когда-то важным, все его представления о жизни и целях. Иногда, оставаясь один, Олег пытался вспомнить эти страстные ночи, но не мог. Не хотел. Лахезис забирала у него любой незначительный интерес к прошлому, оставляя лишь страх перед настоящим.
Клото. Она пришла следом за Лахезис. Сменила ее в теплой постели Олега. Ее образ был таким же пустым, как и его цели. Ничего конкретного, просто женщина с характерными для этого пола чертами. Прошлое не интересовало ее. Она пела Олегу любовную песню о настоящем. В ее объятиях Олег увидел себя, увидел свой страх. Клото разделила с ним свою плоть и свои мысли. Мысли о настоящем. В них не было ни счастья, ни страха. Лишь только пустота, впитавшая в себя момент между прошлым и будущим. Каждую ночь Олег узнавал что-то новое и каждое утро забывал об этом. Это был подарок Лахезис, спасавший от безумия. Мир был прекрасен и ужасен одновременно. Грязь и красота, возведенные в абсолют, промелькнувший перед глазами за короткое мгновение настоящего. Девственницы и шлюхи, наркоманы и праведники, маньяки и священники, матери, продающие своих новорожденных детей, и заботливые родители, неверные супруги и добропорядочные семьи… Были и другие видения, суть которых Олег так и не смог понять. Слишком ужасные или слишком прекрасные в своей сути, они то мелькали перед глазами уродливостью форм и извращенностью действий, то грели сознание божественной красотой, умиляя недосягаемой глубиной чистейших поступков. Из всего этого Олег вынес одно: ужас и красота нераздельны. Одно не может существовать без другого. Добро и зло. Любовь и ненависть. Свет и тьма. Олег больше не испытывал страха. Его страх был ничтожным в сравнении с тем, что он видел. Не мог он испытывать и счастья. Он видел его в абсолюте, и абсолют этот был недосягаем. Он мог быть лишь никем. Пустотой в нулевой точке столкновений красоты и ужаса. Вот чего добивалась Клото. Вот зачем она приходила к нему столько ночей подряд.
