Читать Третье пришествие. Ангелы ада - Виктор Точинов, Александр Щёголев

Понятно, что заваруха началась на три дня раньше, когда накрыло Невский, но лично по мне шарахнуло в тот момент, когда я готовил Зайку-Мурата к погружению.

Не только по мне шарахнуло, весь наш филиал чуть было не схарчили без соли и перца. И вообще эта пакость зацепила немаленький участок площадью с квадратный километр – между Театральной площадью и Благовещенским мостом. Но разве мог я тогда предположить, что и удар по Невскому проспекту, и нападение на Новую Голландию, и даже наш с Натали легендарный побег десятилетней давности – звенья одной цепи?

В бреду бы не привиделось!

Эх, если б я хоть что-то почуял и вовремя сбежал куда подальше, прихватив семью под мышки… Нет, ничего я тогда не почуял. У доблестного Питера Пэна другие таланты, пропади они пропадом…

Над филиалом стоял туман, привычная разреженная дымка. Туманы для исторического центра Питера – норма, они здесь всегда и всякие, что утром, что днем или ночью, и хорошо, если без подвохов и каверз. Сейчас – без подвохов. И ветра нет. Голоса тонут в клочьях промозглой ваты. Небо надежно спрятано, Мойку не видно, бывшие пакгаузы вылезают из мышастой хмари кирпичными боками. Но в целом – ориентироваться можно.

Остров Новая Голландия – последний обитаемый остров невской дельты. Последнее жилое место Санкт-Петербурга (места обитания нежити, порожденной Зоной, – не в счет).

Здесь разместился филиал номер семнадцать ЦАЯ, кодовое обозначение «Виварий».

Мне такое обозначение не нравилось, руководителю филиала – тоже, и мы пытались поначалу использовать название «Детский сад» хотя бы неофициально, между своими, – в память о заведении, канувшем в далеком Хармонте. Но не прижилось – иная страна, иной менталитет, иные смыслы и коннотации тех же слов: здесь «детским садом» называют нечто глупое и наивное, затеянное людьми с детским ай-кью… И мы с Эйнштейном смирились с Виварием, привыкли за годы.

Остров хорош тем, что это маленькая крепость. Треугольник суши, отделенный от города речкой Мойкой и двумя каналами, во все века был закрыт и отдан в безраздельное владение военно-морскому флоту. По большей части периметра – глухие зады кирпичных зданий, повернутых лицом внутрь острова. Вдобавок вдоль всех берегов, заросших плотным кустарником, тянется высокий забор. В двадцать первом веке эту историческую территорию ненадолго открыли для туристов, а потом… ну, все знают, что стало с Петербургом потом.