Наталья Дмитриевна Калинина Семь сокрытых душ
С любовью – мужу
Воробей с лихой беззаботностью
перескакивал с ветки на ветку до тех пор, пока вдруг не вспорхнул
на подоконник. Ада подумала, что между этой пташкой и ею самой есть
что‑то общее: не беспечность, а та легкость, с какой воробей,
перепрыгивая с одной ветви на другую, добирался до подоконника –
как и она сама, без особых усилий преодолевая одно препятствие за
другим, добивалась желаемого. Только воробьем двигало любопытство,
а ею – целеустремленность.
– На тебя чем‑то похож, –
раздалось за ее спиной. Девушка вздрогнула, но не от неожиданности,
а оттого что Сташков словно прочитал ее мысли.
– Чем это он на меня
похож? – с неудовольствием спросила она, поворачиваясь к заму
и скрещивая на груди руки. Сташкову, как ее незаменимому помощнику,
позволялось многое, но сравнивать Аду с воробьем… Спасибо еще, что
не при подчиненных!
– А есть в тебе что‑то такое
задорно‑отчаянное, как у этой пташки, – кивнул Игорь на окно,
из‑за которого доносилось еле слышное царапанье птичьих лапок о
жестяной подоконник.
«Не задорно‑отчаянная не обладала бы
всем этим», – мысленно ответила Ада, мельком окинув взглядом
кабинет с евроремонтом, но вслух сказала совсем другое:
– На чем мы остановились?
Она слушала зама и ловила себя на
том, что не может сосредоточиться. Голос Сташкова доносился до нее
как‑то прерывисто, будто говорил он по телефону, и на линии при
этом то и дело случались помехи – Ада теряла нить разговора,
отвлекаясь на собственные ощущения. Нечасто, но бывало, что ее
интуиция, дававшая обычно ненавязчивые советы, вдруг начинала
настойчиво «сигналить»: что что‑то идет не так. Ей хорошо
запомнился случай, когда они со Сташковым приехали на важные
переговоры… Собственно говоря, переговоры – а до того всяческие
«танцы с бубнами», как называл Игорь различные ухищрения в
получении контактов и завоевании расположения нужных людей, –
были проведены раньше. Оставалось лишь подписать суливший
баснословную выгоду контракт. И вот наступил долгожданный день.
Сташков, с утра пребывавший на нервах, во время общего завтрака не
смог сделать ни глотка кофе, хотя был законченным кофеманом и ни
один его рабочий день еще никогда не начинался без чашки эспрессо.
А Ада в то утро не могла отвязаться от навязчивого, как изжога,
ощущения, что заключать эту сделку им никак нельзя. И вроде бы не
было никаких объяснимых причин воспринимать таким образом ситуацию,
но девушка чувствовала себя неспокойно. Когда они со Сташковым уже
садились в машину, чтобы ехать на встречу, она вдруг выхватила из
кармана мобильный и набрала номер начальника службы
безопасности:
