Принято считать, что идейным вдохновителем вождей фашизма был не кто иной, как немецкий философ Фридрих Ницше. Порой даже ставят знак равенства между его философией и идеологией Третьего Рейха. К сожалению, мастеров искажать истину и передергивать факты среди людей превеликое множество, и «граф Ницкий, ни минуты не сомневающийся в том, что поляки первый народ в мире»1с фашизмом имеет не больше общего, чем музыка с милицией… Ты в этом убедишься, любезный читатель, после того, как познакомишься с главным героем данного рассказа. Признаюсь, что до этой встречи я тоже был не лучшего мнения о ницшеанстве и самом Ницше, к последователям которого, между прочим, относились и Лев Толстой, и Владимир Маяковский, и Лев Шестов. Сейчас-то я знаю, что, несмотря на то, что нацистские идеологи, возможно, и возводили свои расистские чертоги «по проектам» Ницше, мысли Певца Заратустры были значительно шире и глубже его фанатичных интерпретаторов-узурпаторов. А извратить любую философию, будучи не в силах ее понять, – так это раз плюнуть! Было бы желание… Да что там философию, – любое высказывание, любую идею! Как сказал Кардинал Ришелье: «Дайте мне всего шесть строк, написанных рукой самого честного человека, и я найду, за что его можно повесить». И совершенно не нужно для этого быть гигантом-Ницше, достаточно быть кардиналом. Чего уж тут говорить, философия глашатая сверхчеловека была для меня по меньшей мере с душком. Но так было, как я уже говорил, до тех самых пор, пока судьба не свела меня с Фронтасием Велимировичем. За давностью лет его фамилия выветрилась из моей головы, а вот имя и отчество этого человека я запомнил, хоть и не сразу, на всю жизнь. Шутка ли – Фронтасий Велимирович! С первого разу и не выговоришь. Такие имена были некогда популярны на Руси, являя сегодня собой архаизмы. Как оказалось, у Фронтасия Велимировича необыкновенным было не только имя, но и судьба… А познакомился я с ним вот как.
Как-то на мой стол легло сообщение из больницы, из которого следовало, что возле опорного пункта милиции, где я в то время работал, некий мужчина избил женщину. Пострадавшая обратилась за медицинской помощью в ближайший травмпункт, где ей оказали первую помощь и телеграфировали в милицию: «Была избита неизвестным мужчиной у дома». Назвать это чрезвычайным происшествием, заслуживающим твоего внимания, дорогой читатель, было нельзя ни при каких обстоятельствах. Таких сообщений из различных медицинских учреждений я получал порой с десяток за неделю! Почему это происходит, сказать сложно, только люди, к сожалению, бьют друг друга, особенно мужчины женщин… Хотя, должен признаться, за долгие годы службы у меня выработался иммунитет на такие «чрезвычайные события» (да простят меня граждане), и там, где обыкновенно людей захлестывают негативные эмоции и душит справедливое возмущение и жажда законной мести… простите, возмездия, – я лишь прикидывал перспективы дела в суде да подсчитывал оставшиеся до окончания проверки сутки. С одной стороны, это может показаться очень плохим симптомом, но с другой… – только при таком, «трезвом», подходе к делу и можно рассчитывать на успех. А эмоции тут ни к чему, запаниковал – пиши пропало! Выяснив обстоятельства инцидента и проведя первоначальные проверочные мероприятия, я убедился в том, что ничего действительно страшного не произошло: все живы и даже здоровы, не считая незначительных ссадин и гематом у потерпевшей. Да и потерпевшей ее можно было называть лишь с большой натяжкой. «Де-юре», конечно, она была ею, но «де-факто»… тут, как говорится, бабушка надвое сказала. «Ничего, до свадьбы заживет», – подумал я и принялся готовить материалы к отправке в суд.
