- Да стой ты, сволочь! – досадливо
воскликнули надо мной.
Вот идиот! Как я могу стоять, если в
меня целую очередь из калаша выпустили. Из них пара точно в голову.
У меня мозги на полкабинета разлетелись.
- Брось его, пусть валяется, -
ответил ему другой и смачно сплюнул. – Включай.
Не успел я подумать, возможно ли быть
мёртвым и слышать чьи-то разговоры, как на меня обрушился поток
ледяной воды. Ааа! Что за хрень? С хрена ли мёртвому мне так
холодно? А кто сказал, что в аду жара? Где-то я читал, что там
наоборот ледяная пустыня.
Погодите, а божий суд? Взвесить
поступки, и прочая божественная лабуда? Где справедливость хоть в
посмертии? Я так не согласен. Я может быть уже защитную речь
приготовил про мудаков в погонах, увешанных орденами и медалями.
Про бывших коллег и друзей, которые подставили под статью и в
конечном итоге под пули. Про гнильё до самых верхов, которое вертит
системой как ему удобно.
Подумал я так и понял, что неправ.
Если это ад, я страшно разочарован. Где котлы и черти? Лишь двое
человек, кафель и ледяной душ.
- Хватит! – заорал я, понимая, что
замёрз как цуцик, и спасения от воды нет.
Ноги не держали, руки тряслись, а
башку так ломило, что хотелось оторвать её и выбросить. С такой
башкой, да под ледяным дождичком никак не находился ответ на
вопрос: почему я после смерти продолжаю чувствовать тело, как будто
и не умирал? А не умереть я не мог. Меня хладнокровно расстреляли.
Наверняка при попытке к бегству. Или оказал сопротивление при
аресте.
Водяной поток, наконец, иссяк, но
вертеть головой по-прежнему не было желания. Помещение кружилось, и
это тошнотное ощущение усиливалось при любом движении. Млять, да у
меня по ходу дикое похмелье. Нихрена не понимаю, но сейчас не до
воспоминаний, как это получилось. Я живой, и это главное.
- Фамилия? Где работаешь, учишься? –
прогремело надо мной.
Ну нафига так орать? Под черепушкой
резонирует. Тем более будто они сами не знают, кого взяли. Нет,
такой приём я и сам не раз применял. Крик и демонстрация силы
подавляют волю. Позадаёшь тупые вопросы, требуя ответа криком, а
там подследственный и на остальные ответит. Но от меня они таким
образом признание не выбьют. Просто потому, что признаваться мне не
в чем. Могу правду-матку выложить как на духу, хотите? А за
признаниями к генералу Барсукову сходите.
