*Два века назад*
***
Близилось утро. В полумраке
столовой, поблёскивая от хрустальной люстры, резвились яркие
огоньки свечей. Еле слышный треск дотлевающих полений, доносящийся
из камина, и убаюкивающее завывание ветра в трубе погружало в
сладкое забытье. Удобно устроившись в кресле, Лилит потягивала
свежую, будто парное молоко, кровь из бокала и вслушивалась в
бесчисленные капли дождя, глухо отбивающие по крыше незамысловатую
мелодию. Ночь выдалась изнуряюще тяжёлой, и хороший отдых был как
раз кстати.
Прервав блаженный покой, сверху
послышался оглушающий грохот. Топот маленьких ножек стремительно
пронёсся над головой женщины и уже через мгновение достиг парадной
лесницы.
– Матушка! Матушка! – кричал Раум,
спотыкаясь, бежа по ступенькам. – Посмотри в окно... там... у
моря... – бормотал он что-то невнятное, тяжело дыша.
Лилит повернулась к растрёпанному,
запыхавшемуся мальчишке: – Что же в такую сильную грозу ты смог там
разглядеть? – Улыбнулась она, нежно убрав за ухо выбившуюся прядь с
его лица.
– Девочка! Там точно была
человеческая девочка! Така-а-я белая, словно отколотый кусочек
луны. – с горящими от восторга глазами вопил Раум и непереставая
дёргал подлокотник кресла.
Лилит лениво повернула голову в
сторону окна, за которым бесновала страшная буря: море штормило и
разрывалось в истошной агонии; языки молний разрезали чёрное
небесное полотно на множество частей и на мгновение яркой вспышкой
освещали пугающую картину. Казалось, вся природа кричала от
невыносимой душераздирающей боли.
Немного поёжившись от неприятного
ощущения, Лилит утомлённо посмотрела на Раума: – Мышонок, в такую
погоду нам стоит остаться дома, а на завтрак я принесу тебе хоть с
десяток таких же девочек.
Женщина положила руку на голову
мальчика и, поглаживая, стала укладывать непослушные волосы. Раум
насупился и по-детски неуклюже топнул ножкой.
– Но, матушка! Мне не нужно столько,
ведь я не ем людей, ты же знаешь! – огорчённо воскликнул он,
отстранившись от женщины. – Я просто... Просто хочу немного
поиграть с ней... Можно?
Лицо мальчика вмиг переменилось.
Состроив милые, какие только возможно вообразить, щенячьи глазки,
Раум жалостливо посмотрел на Лилит.
Та, не имея воли противостоять ему,
тяжело вздохнула в ответ: – И что только не сделаешь ради этого
хитрого маленького бесёнка.
