Клара сидела на тонком ободке ржавой бочки и смотрелась в зеркальную гладь дождевой воды. Она замечательно выглядела на фоне серого осеннего неба.
– Кр-р-р-р-асавица! – подумала Клара. – Пр-р-р-осто кр-р-р-асавица!
Занавеска на веранде старой бревенчатой дачи дрогнула, в сад выглянул дед Ефим.
Клара, переступая лапками, немного переместилась, чтобы дед мог видеть ее черный, как смоль, профиль. Скосила бусинки глаз на воду, так было еще лучше, теперь она отражалась на фоне зеленой сосновой шапки.
Ефим отошел от окна. Ничего-ничего, дед мог сколько угодно изображать сердитого старика, Клару-то ему не провести. Она все про него знала.
Впервые Клара увидела деда Ефима весной, когда с товарками прилетела в Подмосковье после зимовки на Украине.
Дед перекапывал землю под старыми яблонями и белил известью стволы. Был он сухощав, подтянут, однако замедленные, осторожные движения выдавали его преклонный возраст.
За ним по пятам ходил серый "в яблоко" кот. Наметанным глазом Клара сразу определила, что этот Кузя из многочисленной породы тех подзаборных существ, которые наполняют городские помойки и шныряют по заброшенным дачным участкам. Видно, Кузя отъелся у деда, заматерел, вон, как гордо выступает, хвост трубой. Да, уж.... Такой будет охранять хозяйские посевы от ворон на совесть.
Клара чуть было не решила обосноваться на другом участке, но больно хороша была высокая сосна с толстыми удобными ветками, росшая около крыльца старой дачи.
Так всю весну и все лето у деда на сосне и прожила, став свидетельницей Ефимовой жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.
