Читать Загадка города-призрака - Джей Джей Барридж

Мышонку, Медвежонку, Лисенку и другим моим друзьям

Косточка блестящая, камешек искристый,

Ты родился дважды в этот мир, малыш,

И в него ты выйдешь заврочеловеком

Из гнезда, в котором спрятавшись сидишь.

Косточка блестящая, камешек искристый,

Навсегда запомни, заврочеловек:

Как звезда двойная в предрассветном небе —

Жизнь твоя одна, но вдвое долог век.

Косточка блестящая, камешек искристый,

Два желтка яичных в скорлупе одной.

От гнезда родного до ступеней храма

Поведет по жизни путь тебя земной.

Косточка блестящая, камешек искристый,

Два кусочка ткани крепко сшила нить.

Встретишь ты судьбу свою под священным древом

И на зов ее ты должен поспешить.

Косточка блестящая, камешек искристый,

Вдвое стань сильнее в жизни и в бою.

Знай, что хорошо, не делай то, что плохо,

И храни на сердце песенку мою.

«Слова мудрой женщины» (Старинная народная песенка с прихлопами)[1]

Грейс Кингсли проснулась от испуга и убрала с лица прядь влажных волос. Ей показалось, что хижину сильно тряхнуло. И в самом деле, в тонкую стену, сложенную из пальмовых стволов и досок, снова кто-то ударил. Грейс села на жесткой кровати и протерла глаза. Ребенок мирно посапывал рядом, его маленькая грудь ритмично вздымалась.

Хижина была наполнена сырым, тяжелым воздухом, который медленно колыхался после каждого налета муссона. Сквозь щели в стенах виднелось вечернее темно-оранжевое небо.

– Грейс, ты проснулась? – спросила с порога Яра, зажигая фонарь.

– Вроде да. – Грейс медленно подвернула под себя ноги и ласково погладила нежную щечку Картера, ее чудесного сыночка. – Франклин вернулся?

– Пока нет. Ты голодна? У меня есть тушеная рыба, – предложила Яра.

– Спасибо, Яра, позже. Знаешь, я подумала, что началось землетрясение.

– Нет-нет, все спокойно. Это проказничают Джанти и другие килосы. Негодники выбрались из загона и вздумали устроиться под хижиной. Сегодня завров так и тянет играть. Пока ты спала, сюда влетели три риптуса – мне пришлось отгонять их от малыша.

Завернутый в пеленку младенец пошевелился, выныривая из глубокого сна, и заморгал.

– Ну, покорми своего сыночка. – Яра улыбнулась и ушла.

Вскоре оранжевые полосы солнечных лучей потускнели. Возле хижины послышались голоса. Грейс напрягла слух, пытаясь угадать их обладателей, но люди щебетали на местном языке. Потом один басовитый голос перешел на английский: