Читать Заземление - Александр Мелихов

© Мелихов А., 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

Он стоял перед матерью на коленях, уткнувшись лицом в ее влажный клеенчатый передник, и всхлипывал как маленький, даже во сне понимая, что мамы все равно больше нет и никогда не будет, и, уже проснувшись, осторожно прислушался, не разбудил ли Симу. Он не хотел, чтобы она видела его в минуту постыдной слабости, но от ее мирного мерного посапывания сделалось совсем тоскливо. Если верить Фрейду, все душевные страдания причиняет зажатая психическая энергия, сплющенная проклятой моралью, и лучший способ бороться с расслабляющей сентиментальностью – все истолковывать по его заветам. Может, все это и ерунда, но помогает. Расхолаживает. Поэтому он приказал себе, что его лицо, уткнувшееся в материнские колени, символизирует тайное стремление вернуться в матку, а холод клеенки – его одиночество.

Нужно побыстрее привести себя в рабочее состояние, для него, слесаря-ремонтника человеческих душ, собственная душа не потемки, а рабочий инструмент, которым он свинчивает развинченных пациентов. И пускай святой отец нудит, что психотерапия без религии это всадник без головы, – у него есть своя голова. И сейчас он себя воскресит не на третий день, а на третьей минуте.

Первым делом никогда не нужно притворяться, подавленная правда мстит жестоко: висок, переносица влажны не от пота, хотя в спальне уже с утра духота, но от слез. А значит, он так и не сумел освободиться от пролезшего в каждую щелку лицемерия: он жаждет сочувствия, пользы от которого ноль и которого в реальности и быть не должно. У всех животных выросшие дети уходят из гнезда и забывают папу с мамой, и папа с мамой их тоже забывают, – так и нам нечего пыжиться, воображать, что мы чем-то лучше животных. Смешно сказать – он, будто пятилетний ребенок на папу, обижен на взрослого сына, избравшего для своих метеорологических трудов самый далекий, какой только можно найти на глобусе, клочок суши – остров Кэмпбелл. И пускай там даже летом солнца меньше, чем в Петербурге зимой, пускай одиннадцать месяцев в году сеются и льют дожди, а три месяца подряд еще и свистят ураганные ветры среди полуголых гор, – лучше жить в соседстве с тюленями и пингвинами, чем с отцом.

И это правильно. Эдипов комплекс еще никто не отменял, мало ли что мораль велит чтить отца своего – убить-то отца все равно хочется, жаль, в свое время он не решился себе в этом признаться, вот и Димка бы не решился, и подавленная страсть тоже разъедала бы его психику, особенно в этой проклятой «двушке», – до убийства бы, конечно, не дошло, все они вышколенные рабы лицемерия, но в подавленную ненависть наверняка бы сползли. Или воспарили.