Над Плеядой не светит солнце.
Здесь ты никогда не различишь звёзд над собой.
Только сияющие ветра магии и
далекий изумрудный огонек, что источает «Ядро Плеяды».
Он почти не проглядывался на
фоне разноцветных завываний, но служил этаким ориентиром во всей
Плеяде.
Ветра же магии относились к
сосредоточенной мане, что лилась из разрушенных миров и других
проломов.
Эфир неустанно сжирал ее, на
что мана инстинктивно пыталась отбиться, безуспешно избавиться от
агрессивной внешней среды.
Что и порождало всевозможные
оттенки радуги в воздухе.
Нам же сейчас было не до
разглядывания красот.
Монстр продвинутого ранга
оперся на свое уцелевшее крыло и пытался подняться с черной
обугленной земли.
Вокруг него уже начали
скапливаться создания ниже рангом, чтобы исполнить свое
единственное предназначение — стать живым щитом для
птеродактиля.
— Г-господин... — голос Сергея
дрожал. Лицо же Дария было мрачнее тучи. На периферии я заметил
Краснова, что опирался на плечо солдата в К-2.
Тот совсем был
бледен.
Еще отметил состояние
«Скорпионов» и тех, что с нами утянуло. Всем им также требовался
отдых, хотя бы непродолжительный, чтобы перевести
дыхание.
Значит, на помощь от них можно
не рассчитывать особо.
Мозг работал, точно в
припадке. Наступивший кризис вынуждал действовать на пределе своих
возможностей.
Из кольца достал зелье
восстановления и тут же выпил залпом. Принятие зелье мгновенной
регенерации еще действовало, следовательно на короткое время можно
не бояться кровопотери и смерти от истощения.
Ключевое здесь слово —
короткое время. У меня не было альтернативы. Следовало покончить с
монстром здесь и сейчас, чтобы у нас вообще появился шанс вылезти
из всего этого дерьма живыми.
— Без паники. Паника сейчас —
это скорейший способ умереть. Займите круговое построение. И не
дайте орде нанести серьёзного ущерба, — размял я шею, после чего
хрустнул костяшками.
— А... Что будете делать вы? —
уловил смысл моих слов Сергей.
На губах появился хищный
оскал.
— Добью свою добычу. Только и
всего, — я совершил первый шаг.
Маги отходили в стороны,
смотря на меня опаской и налетом уважения.
Но были и те, что глядели в
мою сторону с опаской, не испытывая особо теплых чувств.
Очевидно, последние
преимущественно приходились из гвардейцев Воробьёва, которыми он
пожертвовал, как самой типичной пешкой, чтобы сразить вражескую
ладью.
