Читать Крылья Смерти - Ната Чернышева

ГЛАВА 1

В ангаре пахнет озоном и железом. Стоят в ряд машины – только что с вылета - в основном, старьё от «Юпитер-Лион». Два тренажёра ещё с докосмической эпохи, наверное. Ползёт платформа с техниками… оттуда, из самой древности, как ещё не разваливается на ходу…
На новые машины надежды нет: нас снабжают по остаточному принципу.
Мы - Крылья Смерти, эскадрилья штрафников. Нами затыкают самые поганые дыры. Шансы выжить стремятся даже не к нулю, а в минус бесконечность. Иногда приходят амнистии… посмертно чаще всего. Но нам важно выжить не только за тем, чтобы дождаться заветного приказа. Всё проще. Если вернёшься с вылета сегодня, значит, отправишься на рандеву с врагом завтра. И, может быть, ещё сколько-нибудь ублюдков отправишь в чёрную дыру без права обратной сборки.
Враг, он гарантированно дохнет, если вогнать ему в движки ракету.
Моя птичка паркуется у самого шлюза. Первая на вылет, последняя на заход. Не мной это правило заведено, не на мне и закончится. Пока пройдёшь к себе или от себя, увидишь всё. В каком состоянии машины, какое настроение у пилота. Пара слов порой творит чудеса, а иногда и слова не нужно, достаточно жеста.
Да, многим из моих асов на гражданке надели бы галстук на шею, без долгих разговоров. Большинство здесь – за конкретные дела. Но разбрасываться хорошими пилотами командование не спешит, предоставляя право вершить правосудие врагу. А я…
Я хочу, чтобы их награждали не посмертно. Чтобы они дожили до победы. Чтобы жили потом в отставке спокойно. Чтобы просто жили.
Много хочу? Нет, в самый раз. Вам не понять.
… Что там впереди такое? Дракой пахнет, что ли? Новенький, наверное, явился. Перед вылетом пришло уведомление, но разбираться было некогда, тревожный уже прозвучал. Вывела с комбраса на сетчатку глаза документы.
Так. Илья Ветров, человек. Генная модификация – герад-179 с доминантой Глебовой, то есть, попросту говоря, пирокинез. Индекс Гаманина – сто девятнадцать. Вот почему он пилот! В космодесант берут с Гаманиным не ниже ста двадцати. Балла не хватило, а это о многом говорит.
Об уязвлённости, например.
Будь у него индекс, скажем, сто пять или даже сто десять, он бы не дёргался, тут всё понятно и так. Как выражаются люди, от осинки не рождаются апельсинки. А сто девятнадцать, вот должно быть очень обидно для мальчика со Старой Терры, где культ службы в действительной армии – это образ жизни.