Три часа дня, квартира в центре большого города.
Он подошёл сзади, и что - то спросил. Я ответила. Он чуть наклонился, и посмотрел в зеркало на моё лицо. Я улыбнулась, и опустила в смущении глаза. Он всё понял прекрасно и без слов. Сделал ещё шаг ко мне, обнял. С замиранием сердца прижимаюсь спиной к мужчине. Сильные руки сжимают грудь, опускаются ниже, скользнув по животу оказываются на бёдрах. Наглые пальцы задирают подол платья, всё ближе подбираясь к моим трусикам. Низ живота вздрагивает в сладостных спазмах, жаркое дыхание опаляет кожу, губы покрывают поцелуями шею и плечи. В спину, обжигая даже через ткань платья, упирается то, что пытается вырваться из плена его брюк. Последние остатки здравого смысла тают, словно снег под тёплыми лучами мартовского солнца. Я пытаюсь бороться с его руками и губами, но получается плохо. Я словно два разных человека. Один очень хочет продолжения того, что сейчас происходит, второй мучается угрызениями совести из - за этого. Я всё глубже проваливаюсь в пучину безумного желания полностью отдаться во власть мужчины, и совершенно не понимаю, как этому противостоять? Как вообще такое могло с нами произойти? Остатками гаснущего от наслаждения разума, я вспоминаю, как могла так низко пасть.
Он приехал в девять утра. Я сама попросила свою подругу о помощи. Она не отказала, но не пришла сославшись на дела, а вместо себя отправила сына. И вот, мне целый день будет помогать Сашка. Я знакома с его мамой, уже наверное, лет десять. Иногда вижу его на каких то праздниках, и днях рождения общих знакомых, вот и всё наше общение. А дел и правда, очень много. Через неделю свадьба моей дочери, и чем ближе эта дата, тем больше появляется дел. Они нарастают словно снежный ком, практически на пустом месте. Господи, скорее бы всё это закончилось. Я просто хронически не успеваю даже мебель переставить, а делать это придётся. Надо освобождать прихожую для сватовства, и зал для гостей. Хорошо хоть свадьба пройдёт в кафешке рядом с домом. Ну как, свадьба, только близкие родственники и немного друзей.
Сашка позвонил в домофон без двух минут девять. Я уже была готова к трудам праведным, бросив последний, контрольный взгляд в зеркало, открыла ему дверь. Наряжаться для него мне не надо, я даже не красилась. Я в халате, под ним топик, на ногах потрёпанные жизнью тапки. Нам всё равно полдня мебель переставлять, к чему наряжаться?
