В природе все устроено по своим законам, казалось, самые обыкновенные листочки клена отличаются от друг друга по размеру и цвету, один более зеленый, а другой уже успел немного пожелтеть или покраснеть. На с виду одинаковых листья винограда, если внимательно присмотреться можно увидеть аномалию - небольшие выпуклые шарообразные наросты с обратной стороны листа, сигнализирующие о болезни. Две родные сестры, выросшие в одинаковых условиях, как листья на деревьях, сначала тянутся к свету, растут, развиваются, но одно легкое дуновение ветра может унести в тёмные дебри потерявший свой прежний цвет «листочек». Возможно, этот листик изначально был аномален или же через чур гнилая почва и постоянная сырость на него повлияла больше, чем на других.
- Где эта маленькая засранка? Опять приходится все самой делать. Никакой пользы от этих нахлебников. И зачем я только их рожала? - прошипела женщина, пиная ногой стоявшую несколько дней пустую бутылку дешевой водки, освобождая проход к холодильнику.
Открыв старенький, но еще хорошо работающий холодильник, гудевший как тысяча сверчков в брачный период, она тщательно осмотрела полупустые полки. На одной завалялся небольшой кусочек сала, на другой стояла кастрюлька с очень редким супом с несколькими тонкими полосочками порезанного мяса, тремя маленькими картошинами, одной лучиной и небольшой жменькой крупных макарон. С отвращением посмотрев на приготовленный старшей дочерью суп, глаз женщины нашел, что она искала - 3 крупных соленых огурца на дне трехлитровой банке. Руки Маши тряслись от непрошедшего с вчерашнего дня опьянения, скользкая от жира банка устремилась к полу вдребезги разбившись. Не побрезговав осколками, женщина с как попало скрученными пористыми черными волосами в дульку, стала пальцами убирать крупные осколки в мусорное ведро, причитая на свою судьбу. Промыв под водой огурцы она, проведя по ним пальцем убедилась, что их можно употреблять. Оставив на полу стекло, Маша принялась нарезать закуску тонкими колечками, дежурная рюмка уже стояла на столе, осталось лишь добыть беленькую. Эту не сложную миссию она поручила своему мужу Лехе. Так она его называла и его товарищи по бутылке.
Маше было 35 лет, но постоянно опухшее лицо, синяки под глазами и бабские засаленные балахоны старили ее на пару десятков лет. Несколько дальних зубов уже сгнили, на некоторых красовались коронки золотистого цвета, на лбу и уголках глаз уже давно поселились глубокие морщины. От былой красоты остались лишь небесно-голубые глаза, давно померкшие от такого вида жизни. Лехе было 37 лет, мужик он был хоть и пьющий, но работящий, можно было сказать даже рукастый. По профессии мужчина был сантехникам, но, если нужно было, мог и приварить металл.
