Я всегда хотела быть похожей на небесную богиню: держать в руках ниточки, за которые можно дергать и двигать хотя бы саму себя. Слабость в этой жизни слишком дорого обходится. Но сердце ныло отчетливо и приводило к новой мысли сила тоже имеет свою цену. Нельзя дернуть за нитку даже себя, чтобы при этом вся вселенная не изменилась. За все приходится платить, и если не платишь сам, то заплатит кто-нибудь другой. Он будет вынужден, таким образом мир возвращается к привычной гармонии, уравновешивает количество даров и наказаний. Я увернулась от ужасного старого демона, дала своим родным возможность действовать открыто, тем самым сильно разозлила Зохара, а Марита просто подвернулась ему под руку теперь она заплатит за все мои решения и даже за высокомерный взгляд моего нового жениха, Майера Сао. Великий князь Седьмой Окраины не умеет долго пребывать в дурном настроении, он знает тысячу способов доставить себе радость. И ни один из этих способов нормальному человеку не понравится. Зохар Рокка целостный в своей жестокости, неповторимый в отсутствии щепетильности и сострадания.
Для начала нужно было очнуться и хоть что-то предпринять вернуть Мариту обратно, а после уже думать, что делать дальше. И потому я уже в десятый раз повторяла, обращаясь к Элвину:
Вы сын императора! Вы точно можете ее вызволить. Объявите ее кем угодно, только спасите от этой участи. Умоляю о сострадании! Я буду валяться у вас в ногах, пока вы не согласитесь!
Упала на колени, но милорд Ео почти нервно схватил меня за плечо и вздернул вверх. Хотя голос его звучал по-прежнему без лишних эмоций:
Я уже объяснял, княжна: подобным образом может выбраться только одна из вас. Иначе такой жест будет воспринят как оскорбление.
Так нанесите ему оскорбление, милорд! закричала я. Неужели вам самому ее не жаль?
Жаль. Но политика не имеет ничего общего с жалостью. Седьмая Окраина очень большая и сильная территория. Империи не нужен такой враг.
И преспокойно пошел в столовый зал, за ним потянулись и остальные шелле. А ведь я это за ними и раньше замечала: равнодушие, которое включалось и выключалось по их желанию. Меня с самого начала нашего знакомства это потрясло, но за несколько месяцев я будто привыкла, приспособилась, признала за ними право быть именно такими: необъяснимыми в проявлении чувств и поступках с точки зрения обычного человека. Но когда ситуация настолько вопиющая, то подобное равнодушие убивает. Однако я уже не знала, что сказать, кому и чем угрожать, на кого заорать в полную глотку, чтобы уже добиться своего.
