ГЛАВА 1. Картина первая, предуведомительная. Милан, день, площадь.
В улочках Милана есть особая магия. И она не всегда добрая. Лола поняла это, когда наперерез ее машине, прямо c одной из таких улочек вылетел огромный, чёрный, как исчадие ада, мотоцикл. Словно в замедленной съемке, сжимая мгновенно вспотевшими ладонями руль, девушка смотрела, как блестящий хромированный двухколесный монстр заваливается на бок в попытке уйти от столкновения. И как, все так же боком, практически уже на излете, он врезается передним колесом в ее автомобиль. И все замирает на какое-то бесконечно долгое мгновение. А потом время начинает течь с обычной скоростью.
Трясущимися пальцами Лола повернула ключ, заглушила двигатель и открыла дверь машины. Вблизи мотоцикл выглядел еще более устрашающе. От него, кажется, даже шел дым. И уж точно дым шел от поднявшегося с мотоцикла человека. От столкновения мотоцикл все-таки завалился на бок, и человек на нем – тоже. И теперь он вставал во весь свой рост.
Ма-ма-чки…
Огромный. Весь в чёрной коже и черном шлеме. И злой. От него самого только что дым не валил. А так же волны злости. От всей его двухметровой фигуры. По крайней мере, Лоле со страху именно так и показалось.
А поэтому, лучшая защита – что? Правильно, нападение. Как Сашка и Юрка учили.
И на всю ширь небольшой пьяцца, коих в Милане не счесть, посыпалась отборная ругань. Итальянским, как и французским, Лола владела свободно. Английский - ну это само собой. С немецким, как ни парадоксально, откровенно не дружила. Но сейчас не о них речь. С красивых аккуратных женских розовых губ полетел поток самой низкопробной - как раньше говорили – площадной брани. Спасибо Гвидо – просветил и научил.
Спустя пять минут поток красноречия Лолы иссяк. А чудовище в чёрной коже соизволило снять шлем. Под ним обнаружились влажные темно-русые волосы и небритое лицо, глаза которого закрывали огромные «авиаторы». Мужчина расстегнул куртку, явив миру черную обтягивающую футболку с глубоким вырезом, в котором поблескивала золотая цепочка с крестом. Покоившаяся безмятежно на натуральном темном мехе. «Жиголо», - почему-то сразу подумала Лола. И оказалась права.
- Тео, мальчик мой! – раздался над пьяцца голос, который, кроме как с трубой Иерихонской, и сравнить-то было не с чем. Лола вздрогнула и обернулась на звук. Источник звуковой волны стоял на балкончике – и при взгляде на это богатство не могли не возникнуть сомнения в том, что балкончик так долго не продержится. Ибо дама, стоявшая на балкончике, была богата не только вокально. – Тео, малыш, ты в порядке? – замахала дама рукой, от чего все мужчины, находившиеся на площади, задрали головы вверх.
