Время в плену тянулось мучительно долго. Нет, Нейлину сложно было назвать настоящей пленницей, колдун ведь не посадил ее под замок, не кормил лишь хлебом с водой и не подвергал всяким истязаниям. Только вот, несмотря на внешнюю свободу, девушка все равно ощущала себя узницей, задыхаясь в стенах просторного особняка.
Нейлина изо всех сил пыталась быть храброй и не позволять обстоятельствам сломить себя, но от накатывающей безысходности хотелось выть.
Потеряв жену, король старался не расставаться с дочерью и брал ее с собой практически в любые поездки. Привыкнув находиться в окружении близких людей, Нейлина сходила с ума от одиночества. Уехав из дворца, она словно оставила там часть своей души и с каждым днем дыра в груди росла, становясь все больше и больше.
Ложась спать, принцесса постоянно возвращалась в прошлое. Мысли о добром, понимающем и любящем отце дарили тепло и помогали хоть ненадолго прогнать ледяной холод из сердца. В ее воображении король ободряюще улыбался, заверял, что осталось потерпеть совсем немножко и затем все обязательно будет хорошо.
В прошлом остались и прогулки с Кайрисом, их ежедневные чаепития и беседы Только лишившись всего, Нейлина осознала, как скучает по семье, жениху, подругам. И стыдно признать, по слугам.
Принцессы не хлопочут по хозяйству, в кухню девушка могла заглянуть разве что от скуки, и теперь, вынужденно взвалив на себя домашние хлопоты, сбивалась с ног.
За каких-то пару дней маленькие и нежные руки принцессы покраснели и покрылись многочисленными порезами. Вместо шелковых нарядов Нейлина теперь носила платья из грубого сукна, а волосы заплетала в простую косу. Причем лента постоянно развязывалась, непослушные кудри выбивались из прически, лезли на лоб, а один раз принцессу случайно макнула кончик косы в суп.
Но самым страшным оказалось вовсе не это. За прошедшую неделю к колдуну приходили трижды. Нейлина не присутствовала при ритуалах и не видела, что происходит в зале, зато прекрасно слышала крики.
Ган не соврал, от раздающихся жутких воплей в самом деле стыла кровь. Принцесса пыталась затыкать уши, закрывала голову подушками, но ничего не помогало. Наполненные болью и ужасом крики пробивались сквозь все преграды, и в какой-то момент девушке начинало казаться, что пытают уже ее.
