- Алсу, поставь, пожалуйста, тарелки, - попросила мама. Я заметила в ее глазах тревогу, и мой взгляд метнулся к крутящемуся вокруг стола Эмилю. Но, как и всегда, брат совершенно не обращал на нас с мамой внимания, не слышал ее тон, потому что у него в ушах были воткнуты наушники.
- Сейчас, расставлю, - ответила я, бросая еще один встревоженный взгляд на маму.
- Поставь стопкой, потом расставим, - настаивала на своем мама, и я нахмурилась.
- Мамуль, случилось что-то? - теперь и мой голос просел, начав слегка дрожать.
- Касим вернулся, - тихо ответила мама.
Да, лучше бы я поставила тарелки на стол стопкой, как советовала мама, потому что, стоило этим словам вылететь из ее рта, как посуда выпала из моих рук и полетела вниз. Словно в замедленной съемке, я наблюдала за этой картиной: с громким стуком фарфор ударился об пол, разлетаясь на осколки и раня мои босые ступни. Я слышала звон посуды, фоновым шумом доносились голоса мамы и Эмиля, но шум крови в ушах не дал распознать, что именно они говорили. Недолго думая, Эм подхватил меня на руки и отнес в сторону от места катастрофы, посадил на обеденный стол и, наклонившись, заглянул в глаза.
- Все нормально? - встревоженно спросил он. - Алсу, порядок? - переспросил брат, когда я не ответила.
Я отупело кивнула.
- Порядок, - выдавила из себя.
- Что случилось? Почему ты уронила посуду? Снова плохо?
Я покачала головой.
- Нет, нормально.
Эмиль повернулся лицом к маме.
- Мама, ну хотя бы ты запрети ей учиться по ночам! Она скоро прозрачная совсем станет!
- Это не из-за учебы, - выдавила из себя я.
- А из-за чего?
- Касим… вернулся, - повторила шепотом мамины слова, и Эмиль нахмурился.
- Нахрена? - тихо спросил брат.
- Эмиль, язык! - строго осекла его мама.
- Зачем? - перефразировал он.
- Видимо, чтобы жениться на Алсу, - со вздохом ответила мама.
- Это что тут у нас такое? - в повисшей тишине раздался голос папы.
- Алсу случайно выронила тарелки, - пояснила мама. - Сейчас Нурия поможет убрать, и сядем ужинать. Эмиль, отнеси Алсу в ее комнату, я проверю и обработаю ее стопы.
- А со стопами что? - продолжил допрос папа, и я немного съежилась под его тяжелым взглядом.
- Поранила, - ответила я.
- Сколько раз говорил, не ходить по дому босой? Давайте, - он взмахнул рукой, и суета вокруг него возобновилась. Нурия начала подметать пол, Эмиль понес меня наверх, а мама семенила следом. Так происходило каждый раз, когда папа вклинивался в размеренную жизнь семьи. Он отдавал распоряжения - мы выполняли. Только Эмиль позволял себе иногда бунтовать, но, пока мы зависели от отца финансово, даже мой младший брат не рисковал лезть на рожон.
