«… час леденящего холода, час , когда я замерзаю и цепенею, час, вопрошающий неустанно: «Чьё сердце способно вместить это?…»
Фридрих Ницще.
Пустота – это место, где духи отдыхают.
Иоганн Эспенлауб.
Всё, что было у Коли Жудова, запросто умещалось в старый голубенький чемодан с выцветшими наклейками на ободранных боках. Чемодан стоял под шаткой кроватью в комнате общежития при медучилище им. Бехтерева. Помимо Коли, в комнате обитало ещё четыре человека – малоосмысленные пьяницы и дебоширы, готовящиеся стать фельдшерами. Коля был здесь самым грамотным и интеллигентным. Он знал, что Достоевский – великий русский писатель, что Библию наспор написал Лев Толстой и что мясо полезнее и питательнее сои.
Юродивое Колино жизнелюбие сильно бесило его мрачных, спьяну вечно погружённых в себя соседей по комнате.
– Интеллигентностью в наши дни никого не обманешь… – говорили они, порыгивая над пивом после плановой экскурсии в морг. – Интеллигентность – это одна абстрактная видимость, за которой скрывается обычный смрадный холоп или жульничающий хам.
В ответ Коля гордо и сильно плевал на пол и, хлопнув дверью, исчезал.
– Они говорят: «тот, кто ни холоден, ни горяч», а я говорю: «тот, кто сам за себя…» – целеустремлённо бормотал он, двигаясь по улице.
Единственным Колиным другом был Павел Смертушинов, живший в уютном полуразвалившемся домике за скотобойнями. Домик достался ему по наследству от сумасшедшей прабабки. Под протекающей кровлей прабабкиного домика Смертушинов читал умные книги об общей бессмысленности вселенского бытия и практиковал чёрно-городскую магию. А в свободное время работал бухгалтером в проектном институте.
К нему-то обычно и направлялся Коля после стычек с непонятливыми соседями.
– Мы живём в необыкновенно пустое время. И прикол даже не в том, что наше время пустое, а в том, что и наполнить-то его ничем не удаётся, как ни старайся. Всё, что мы пытаемся вложить в него, тут же исчезает, не оставляя ни следов, ни вибраций, ни возмущения атмосфер – словом, ничего. Как же так? Разве так должно быть? Ведь раньше всё иначе было: от других-то времён что-то же осталось! А от нашего – что ж, ничего не останется? Но ведь мы, получается, тогда тоже исчезнем! Вместе с этим временем-то! – свирепо волновался Коля, с бутылкой пива в руке прыгая по чёрной комнатке.
