— Нет, Зиталь, — сказала я, глядя в светло-карие, янтарные
глаза.
Он упёрся одной рукой в стену рядом с моим лицом и навис сверху,
изучая пристальным взглядом то глаза, то губы.
За те почти два года, что мы проучились вместе, Зиталь
превратился из очень привлекательного юноши в очень
привлекательного молодого мужчину. Высокого, широкоплечего,
атлетически сложенного. Сказывались практически ежедневные
тренировки и хорошая наследственность. Тхорроты тоже выросли и
возмужали, и даже щуплого я теперь называла щуплым скорее по
привычке.
— Даже не знаю, что во мне сильнее — бешенство или интерес, —
протянул Зиталь.
— Козарово упрямство, — подсказала я и улыбнулась.
Мы играли в эту игру с самого начала обучения. Он преследовал, а
я отказывала. Но каким-то звериным чутьём Зиталь всегда знал, в
какой именно момент нужно остановиться, и не переходил ту тонкую
грань, когда его внимание стало бы по-настоящему неприятным. Вот и
сейчас он вынуждал меня тесно вжаться в стену и нависал сверху,
обдавая горячим дыханием, но руки не распускал и к телу не
прижимался. Иначе я бы оттолкнула. А так — внутри бурлили
предвкушение, возмущение и азарт. Вот только гайрона к запаху
Зиталя была абсолютно равнодушна. Ей не нравился человек.
— Однажды ты согласишься, — с ласковой угрозой прошептал он, и
по коже побежали мурашки.
— Нет, Зиталь, — повторила в сотый или тысячный раз.
Я боялась довериться ему, хотя внутри и бродили неоформившееся
желания, любопытство и потребность в прикосновениях. Последние
полгода мне снились очень жаркие сны, после которых я порой
просыпалась от сладкой пульсации внизу живота. И Зиталь появлялся в
них всё чаще. Но всё равно приходилось раз за разом отвергать
его.
Не доверяла.
— Я буду очень нежен… или очень груб… в зависимости от того, что
понравится тебе сильнее, — вкрадчиво пообещал янтарноглазый.
— Так иди и будь — через лаурдебат начнётся набор первокурсниц,
уверена, ты найдёшь кем поживиться, — фыркнула я.
Нужно отдать Зиталю должное, он не зацикливался. Его постоянно
видели то с одной подружкой, то с другой, и даже с Горрией у них
был недолгий, но полный страсти роман. И после каждых отношений —
коротких или очень коротких, на другие он оказался неспособен —
янтарноглазый пробовал воды в моей бухте. Но они оставались
неизменно холодными.
