В закрытом пространстве, в котором не существовало привычного
понятия времени, на ветке дерева, разглядывая красоты неприлично
огромного, пышного Леса, сидел мальчик. На вид ему было не больше
семи-восьми лет, с заросшими золотистыми волосами и яркими,
голубыми глазами. Он бы мало чем отличался от простого ребёнка,
если бы не торчавшие из-под волос длинные заострённые уши.
Не трудно было догадаться к какой расе он принадлежал.
Любой человек, окажись в месте, где жил Нориэль, восхищался бы
окружающими красотами, и сам мальчик какое-то время не был
исключением, являясь прямым продолжением природы, но в какой-то
момент он кое-что понял. Важное, такое простое и вместе с этим
сложное. Пугающее.
— Какая же скукота…
Лес был однообразным. В нём не было ни времён года, ни даже
ночи. Статичный, неизменный, постоянный, — он буквально воплощал
собой порядок, в котором не происходило ничего интересного или
сколь-либо занимательного. Как для Нориэля, видевшего один и тот же
пейзаж сотни и тысячи раз, так точно.
Первое время Нориэль не осознавал концепции скуки. Маленький
эльф понятия не имел, что чувствовал, и поэтому искал помощи. В
странном Лесу жил не только он: у мальчика были сородичи. Такие же,
как он, но отказавшиеся от формы духа природы… немного
раньше. Сородичи Нориэля не понимали метаний самого младшего жителя
Леса, и поэтому не могли помочь. Они в принципе не спешили что-либо
делать, наслаждаясь собственной вечностью.
Лишь один эльф мог как-то помочь, но утомлять сородича лишний
раз мальчишка не хотел.
Нориэль не мог сказать, в какой момент понял, что отличается от
себе подобных. Возможно, ещё в бытности духа природы, когда он
впервые увидел образы далёких каменных джунглей, в которых жили
миллионы самых разных живых существ, или когда он, устав от
нематериальной формы существования, поселился в ростке дерева, на
собственной шку… коре прочувствовав, каково это — просто наблюдать.
Не иметь возможности что-либо сделать, оставаться на одном месте,
несмотря ни на что.
Маленький эльф поморщился, вспомнив, как в нём селились
какие-нибудь наглые белки (не говоря уже про насекомых и личинок!).
Или как на нём свили гнездо птицы. Правда, подобный симбиоз
Нориэлю, несмотря на некоторые неудобства, даже нравился: они
защищали его от разных мелких вредителей, а их пение разбавляло
скуку. К сожалению, они слишком часто умирали.
