ЗЕМСКИЙ УЧИТЕЛЬ
повесть
(Из романа «ЖИЗНЬ В ЭПОХУ ПЕРЕМЕН»)
Иван, Домов, дворянский сын, достигнув совершеннолетия, закончил в 1906 году обучение на учительских курсах в городе Орше, получил Аттестат учителя начальных классов и согласился на учительство в селе Осокое, что в двадцати верстах от Орши. Это место ему предложил уездный смотритель училищ, который доброжелательно относился к Ивану и настоятельно рекомендовал ему поработать на селе и, определившись с призванием, продолжить обучение в учительском институте в городе Вильно. Этот институт когда-то закончил и сам смотритель и считал, что там дают приличное образование, которое даст возможность преподавать в гимназиях и городских училищах в старших классах.
С Аттестатом учителя и наставлениями смотрителя училищ Иван отбыл на отдых к отцу, чтобы в середине лета отправиться к своему будущему месту работы для обустройства на новом месте.
Учеба, наконец, закончилась, и юноша вступал в самостоятельную жизнь, в которой должно состояться его становление как учителя и как мужчины.
. I
В село Осокое Иван прибыл в середине лета прямо из отцовского дома, который навестил по окончанию обучения на учителя земской школы.
За десять лет учения у тетки Марии и на учителя в Орше Иван привык лето проводить у отца: не изменил своей привычке и в этот раз, перед началом самостоятельной жизни. В отцовском доме его, как всегда, встретила Фрося, погрузневшая, но всё еще молодая и привлекательная женщина – хозяйка отцовской усадьбы. Петр Фролович в свои 65 лет выглядел пожилым мужчиной, но никак не стариком, что сидят на завалинке у дома, даже летом в валенках, и, щурясь на солнце, всматриваются в прохожих, пытаясь угадать в них знакомых или соседей, беззвучно шамкая беззубыми ртами. Петр Фролович, напротив, утратил за годы жизни лишь пару зубов в глубине рта и, улыбаясь, обнажал ровные ряды пожелтевших от курева, цвета слоновой кости, крупных зубов без изъянов и потертостей.
– Это у старых меринов зубы стираются, а я не мерин, но боевой конь, который врага может и укусить в пылу боя, – смеялся отец и, не смущаясь присутствия взрослого сына, прикусывал Фросю то в плечо, то за бедро, если она в этот миг оказывалась в пределах досягаемости для его зубов.
– Разыгрался старый охальник, – беззлобно улыбалась Фрося, шлепая ладонью Петра Фроловича легонько по губам, – правду говорится, что седина в бороду, а бес в ребро, – и уходила, покачивая крутыми бедрами нерожавшей женщины. Петр Фролович действительно побелел головой и бородой за последние годы, но плешивым не стал. Довольно пышная, цвета серебра, шевелюра на голове и аккуратно подстриженная заботами Фроси бородка, делали его лицо, обветренное долгими пребываниями на свежем воздухе и оттого приобретшего цвет калёного кирпича, похожим на Деда Мороза, каким его рисовали палехские умельцы на крышках лакированных шкатулок, одна из которых как раз и стояла в гостевой комнате на комоде.
